Наши уже не придут 2

Со снарядами полный порядок — большая часть заводов работает в режиме военного времени, поэтому общий выпуск снарядов к 76,2-миллиметровой полевой пушке составляет примерно 50 000 единиц в сутки.

Остальные страны, после завершения войны, существенно сократили выпуск практически всех наименований боеприпасов, но Советская Россия только наращивает его. Это означает, что Аркадий может смело запрашивать десятки тысяч снарядов на свои операции и для взятия Хабаровска Смольный боеприпасов не пожалеет.

— Не буду спорить, — вздохнул Столыпин. — Хочешь знать, зачем я вышел с тобой на связь?

— Если скажешь, — ответил Немиров и пожал плечами.

— У меня есть для вас предложение, — произнёс Пётр. — Готов выслушать?

— Слушаю, — ответил Аркадий.

— Вы победили — это стало очевидно после того, как вы вскрыли оборону Иркутска, — выдержав паузу, заговорил Столыпин.

— Гораздо раньше, — не согласился Аркадий. — Это стало очевидным для нас и для разбирающихся людей, когда мы разбили австро-немецкие войска и взяли штурмом Кошице. Это была та самая Красная Армия, которая громит вас сейчас. Вы были обречены.

— Я не вдавался в подробности европейских дел, — сказал на это Пётр. — Но у вас неоспоримое превосходство в промышленности, живой силе и боевом духе — это очевидно. Корнилову не победить вас, как бы он ни хорохорился. Это невозможно.

— Так, — кивнул Немиров.

— Я предлагаю вам сдать Хабаровск, — произнёс Столыпин. — Но при условии, что вы дадите нам время уйти из Владивостока.

— Кому «нам»? — уточнил Аркадий.

— «Мятежникам», «контрреволюционерам», «иудам», «старорежимникам» и так далее, — пояснил бывший министр. — Мы уйдём, и вам не придётся терять солдат. С японцами разбирайтесь сами — это ваша беда.

— Корнилова упустить я не могу, — не согласился Аркадий. — Он и его генералы очень нужны мне. Питаю очень интимные чувства к этим персонам, поэтому не считаю себя готовым расстаться с ними просто так.

— Дайте список, — сказал на это Столыпин.

— Даже так? — удивился Аркадий.

— Корнилов подвёл всех нас, — произнёс Пётр. — Он не оправдал возложенных ожиданий, что привело к бессмысленной гибели десятков тысяч солдат. И в правительстве его я не вижу особого смысла — обычные соглашатели.

— Почему ты, Пётр Аркадьевич, упорно держишься этой стороны? — спросил Немиров. — Почему просто не ушёл?

— По личным причинам, — ответил Столыпин. — И тебя они не касаются. Тебя устраивают мои условия?

— В целом — да, — подтвердил Аркадий. — Тебя тоже было бы хорошо арестовать, но я реалист — ты, в любом случае, смоешься через Владивосток.

— Тут ты прав, — сказал на это Столыпин.

— Хорошо, тогда слушай перечень генералов, которые нам нужны… — принял окончательное решение Аркадий.

*30 ноября 1919 года*

— Это слишком рискованно… — пробурчал Удальский.

— И это говоришь ты? — усмехнулся Воронов.

— Я никогда не лез на подготовленные позиции противника без артиллерийской подготовки, — ответил на это Бронислав.

— Есть какие-то резоны, — произнёс Воронов. — Есть же договорённости…

— Ладно, по машинам… — вздохнул Удальский.

Спустя некоторое время броневики выстроились в колонну и поехали к Алексеевскому мосту.

Бронислав ждал, что когда они заедут на мост, его либо подорвут, либо начнут обстрел беззащитных бронемашин с того берега, но они всё ехали, а огня с той стороны никто не начинал.

Ему известно, что в прошлую ночь на том берегу, в городе, происходила какая-то интенсивная стрельба с взрывами, но что это было — непонятно. Впрочем, среди офицеров появилась версия, что это сработало подполье. Правда, трудно поверить, что подполье смогло бы что-то поделать с таким количеством войск…

Генерал Немиров говорил, что всё схвачено и проблем с пересечением моста не будет. Но Удальского, всё равно, настойчиво гложет беспокойство. Не мог он поверить, что всё бывает так просто…

И всё же, они едут, а по ним никто не стреляет.

Мост, имеющий длину в два с половиной километра, был преодолён беспрепятственно — даже баррикады кто-то предусмотрительно разобрал.

На той стороне встречала группа солдат, стоящих у воткнутого в землю белого флага.

— Десант — на выход! — скомандовал Удальский, когда все бронемашины роты пересекли мост.

Мост через Амур не заходил в сам город — до города ещё идти минимум четыре километра. К северу Осиповка, а к востоку Матвеевка — небольшие деревни, за которые особо не закрепиться. Нужно организовать оборону плацдарма и готовиться к рывку на Хабаровск, но сначала — непонятные солдаты.

Ударники покинули десантные отделения и сразу же взяли под контроль периметр.

— Не стреляйте! — крикнул офицер мятежников, неверно интерпретировавший их действия.

— Никто ни в кого и не стреляет! — крикнул ему в ответ Удальский. — Стойте спокойно, без резких движений — тогда всё будет в порядке!

Удальскому бросилось в глаза наличие многих десятков человеческих тел, лежащих рядами в паре десятков метров от дороги. Их накрыли шинелями, чтобы не портили общий вид. Видимо, произошла какая-то междоусобица, в результате которой победу одержали сторонники сдачи города без боя.