Наши в ТАССе

Всю ночь с шестнадцатого на семнадцатое Татьяна дежурила в избирательной окружной Краснопресненской комиссии.

В понедельник отсыпалась.

А сегодня всё равно опоздала на работу.

– Я, ребя, не выспалась. А морда розовая. Противно… Странно появляются сообщения о том, что проголосовали 99,99 процентов избирателей. Списки с участков переделывались, подчищались, голоса подгонялись в нужную сторону. Подгоняли всю ночь и пили. Вот что нам доверил вытворять народ! На этой подгонке с какими фамилиями встречалась!.. Укачаешься. И Подымиглазов, и Нетроньшуба, и Круголя, и Топор, и Крыдысарук, и Попинако, и Гробокопатель, и Лисконог, и Впервинку…

– А вот опаздывать тебе не впервинку, – поддел принципиальный Владимир Ильич. – Надо меньше спать.

И Таня отрезала:

– Я не Мартин Иден, чтоб спать по четыре часа в сутки.

Вернувшийся из машбюро Медведев с почтительным поклоном поздоровался с Татьяной:

– Я вас лично приветствую!

И Татьяна поклонилась ему:

– И я вас лично!

На вздохе Александр Иванович пожаловался:

– Мне нужно закапывать глаза, а глазных капель нет в аптеке. Всё пьяницы попили.

Раз начальство заговорило о лечении, как не поддержать эту тему? И Татьяна выкладывает кляузу на свои нервы:

– Было у меня нервное перенапряжение. Что ни кололи врачи… Всё зря! Выпихнули меня из «Труда» на три недели. Брала узелок с харчем и днями шлялась по Рублёвскому лесу. Прошло! Вот хорошее, модное средство от расстройства – элениум. Оно всего-навсего психологически действует на шизофреников. Сегодня в шесть вышла выгулять собачку. Тепло. Завтра курица напьётся водички…

– Ну и на здоровье! А наш следующий высокий этап – браковать заметки за плохой заголовок. Корявость надо гнать поганой метлой. А то на днях на сельском активе услыхал в докладе призыв «Надо укомплектовать поросятами все свиноместа». Ну в какие ворота такое затащишь?

Я плачу Анохину за койку.

Он в невесомом состоянии разбито усмехается грибоедовским словом:

– Судьба проказница, шалунья
Определила так сама:
Всем глупым счастье от безумья,
А умным – горе от ума…

– У вас беда?

– Гран-ди-оз-зус!.. Промчались по мне давкой.[79] Закатали в асфальт… А если одним словом… Уволили, – он щёлкнул себя по кадыку, – из министерства. Кирдык мне! Аут! Больше я не министр над овцами… Низложен! Видишь, оч-чень я грамотный… А вот Оттедева-Отседева остался. Ка-ак я учил этого дикаря в ушанке: «Облагородь язык!» Этот фейсатый[80] тупарь мёртво присосался. Поворачивается, как медведь за воробьями… А меня на шестьдесят вшивиков впродешёвку отшвырнули. Смерть птенцу! Он – туфта. Не может завязать чемодан в ласточкин хвост. А товарищ Грибоедов силён!.. Как у Чехова. Кратко и с юмором. Читать книгу – травить зрение… Чтоб легче – женись на Дуське Бу. Бывшей в употреблении.

– Что вы несёте?

– Ню-ню…[81] Ничего лишнего…

– Зачем вы пьёте?

– Я рака желудка боюсь. Проспиртуюсь… Никто и ничто меня раком не напугает!

– Установлено, рак не развивается в здоровом организме.

– Вот именно! Подружка газировка[82] и не даёт раку залезть в наш дорогой организм! А что вытворяет твой хвалёшка чаёка? Я читал, развитию рака пищевода способствует употребление излишне горячего чая! Особенно вредно это излишне. Излишне! Так что, Толянини, бойся чайковского, а не живой воды.[83] Жи-вой!

– Да хватит вам гонять порожняк![84] Горючее[85] и табак ой как урежут вам годы! Ну где ваши зубы? В ваши-то годы уже без единого переднего зуба. Как это понимать? Табак выбил?

– Не. Передние бивни мне аксакалы высадили в пьяной махаловке.[86] И это ещё не всё. В добавок нацепили орден дураков.[87]

19 марта Лисинский сераль

В кармане ни копейки вновь,

В глазах тоска, в душе разлука.
Одна надежда на Любовь,
Любовь Ивановну – главбуха.

Е.Запяткин

Ия тихонько подсела в кресло у стола Медведева и вкрадчиво зашуршала:

– Александр Иванович, надо поехать к Лисину. С 8 Марта ушёл в подзалёт[88] и до сих пор не кажет глаз. К нему вчера Сурин ездил. Дверь не открыли. Соседи Лисина не видят. Может, он повесился?

– Ну… Поезжайте снимите с крюка. А то ещё оборвётся и убьётся.

Тут же Новиков и Махрова кинулись в путь.

Еле достучались.

Он спал.

Открыл и спросил уныло:

– Который час?

Ему сказали. Он чуже оживился:

– Магазин ещё открыт.

Чёрная волна накрыла Лисина.

Молодая жена – она моложе него на 35 лет – ушла. Оставила ему маленькую дочку и тёщу.

Андрей Хрисанфович погоревал-погоревал и ну подбивать кислые клинушки к тещё. А чего? Тёщу сам Боженька повелел любить. И подал ей имя Любовь. По батюшке Ивановна. И первостатейный козырь – главбух в какой торговой заведенции! Всегда будешь при твёрдых шуршиках[89] на пузырёк антизнобина. К тому же тёща моложе него на пятнадцать лет. В самом соку. Все весомые габариты при ней. Есть где разгуляться радости.