Наши в ТАССе

– Вы же знаете, что наша редакция самая передовая. Надо об этом громко сказать на общем собрании. Вот я вставлю зубы и скажу.

Пришёл какой-то гусь-корреспондент из Ташкента и стал расспрашивать Медведева о его предшественнике Овчарове.

– Сейчас он в районном вестнике, – сказал Медведев.

– Значит, он большой начальник?

– Шишка не шишка, а место бугроватое.

– Ну, раз его нету здесь, дыню я дарю вам.

Аккуратова жарко заговорила о том, как бы хорошо её съёсть.

Медведев долго молчал. Не вытерпел и дал отчаянную команду:

– Ищите нож. Режьте.

Дыня съедена.

Татьяна хлопает себя по животу:

– Вот нахлопалась. Лопну!

Бузулук:

– Не вздумай тыкнуть пальцем в живот. Проткнёшь и лопнешь!

– Не боись, Олежкка, – отмахивается она и грозит пальцем курящему Коле Великанову:

– Не кури, скотина, сдохнешь от никотина! Или не знаешь, что одна папироса убивает лошадь?

– Пускай, – говорит Великанов, – лошадь и не курит. Раз такая слабая.

Облокотившись на стол, к моему ухо наклонился месткомовский вождь Володя Серов. Шепчет:

– Толь, милый профорг. Слушай моё последнее цэу перед отпуском. Ваш Захаров снова мутит. Взносы не платит, а хочет, чтоб я подписал ему бюллетень. Заплатит… Только тогда подпишу. На каждую хитрую жопу у нас есть хуй с винтом!

13 августа Прыткий

Звонили от Миля, генерального конструктора вертолётов. Просили взять готовую заметку.

Я сказал об этом Медведеву, зажав микрофон ладонью.

Он кивнул:

– Благословляю в добрый путь!

И Татьяна не забыла подсуетиться с советом:

– Не надо ссориться с Милем.

Я заартачился и ответил в трубку милевскому заму Ремизову:

– У нас некому ехать.

– Тогда я отдам материал «Красной звезде». Рвут!

– Вам же хуже! Вы не учли одного. «Красная» напечатает, а другие газеты не станут. Мы же даём сразу всем газетам.

Ремизов сам привёз информашку «Рекорды в небе».

У Аккуратовой глаза по семь копеек. Шары на лбу.

Медведев доволен моей прытью. И разметил мне редактирование заметки.

Я покружил красным карандашом в уголке листка – срочно! – и в машбюро.

– Опять ты красным уляпал заметку? – выговаривают там мне. – Мы не индюшки. Что ты нас дразнишь? Придёт время и так отпечатаем! И без красных пометок по сорок раз перепечатываем вашу бессмертную классику!

– Не всё потеряно. За сороковым идёт сорок первый.

– Мы скажем, чтоб не давали вам красный карандаш.

– Я куплю новый. Вот тогда была беда, если б вы в Совете Министров потребовали прекратить выпуск красных карандашей.

– Мы управимся и без твоего Совета Министров.

И действительно…

Через несколько минут Тамара, жена Медведева, принесла ему вне графика яблоко. Обычно она приносила яблоко в конце трудового дня. Мол, заработал – получи. А тут… Ещё утро.

Возвращаясь, она остановилась у моего стола и игриво спросила:

– Ты назовёшь по памяти все цвета радуги по порядку?

– Н-нет, – растерянно промямлил я.

– Так слушай. Внимательно слушай! Маленький ликбез… К(красный)аждый О(оранжевый)хотник Ж(жёлтый)елает З(зелёный)нать, Г(голубой)де С(синий)идит Ф(фиолетовый)азан. Первая буква каждого слова в прибаске начинает название цвета. Как ловко придумано!

Мы посмеялись и расстались.

После её ухода со мной тайно расстался и мой красный карандаш. Я и не заметил, как Тамарушка его увела.

Пришлось покупать новый.

14 августа

– Толь, – говорит Татьяна, – у тебя деньги не прорезались? Рубля три до завтра.

– Пуст, как после грабежа.

– У-у! Какой ты сегодня моднючий. В манишке…

Я положил голову на стол.

– Продолжай давить подушку, – разрешила Татьяна.

– Ах, Таня… Как жить? Как быть? И на сердце болит, и под сердцем болит… Остался один пустой чемодан без денег. Тебе-то хорошо. С первого сентября в отпуск закатишься на юга?

– А что делать? Поеду одна. Муж после приедет.

– А если забудет приехать?

– Ну-ну… Ты что? Ещё накеркаешь.

– Не горюй. На юге быстренько найдёшь другого.

– О! Я не собираюсь менять своего чёрного полковника. Муж один в мире, второй в Сибири. Он у меня номер отколол. Ушёл из «Известий». Сейчас заведует сектором печати в министерстве флота. Там он напишет свою книгу. Всю жизнь мечтал о море. Лешак его знает…

16 августа, суббота Гум на свалке

На первом свету разбудил меня Анохин:

– Бегу в ГУМ. Айдаюшки со мной. Это ж такое матобогащение!

– Обогащайтесь без меня. Я ещё посплю.

Прячась от соседей за плетнями, он вернулся уже к вечеру.

Приволок полный мешок черте чего. Обувь, обои, плащи, носки…

За полтора рэ я купил у него туфли.

Смотрю, у него на пальце толстое кольцо.

– Вас что, в «ГУМе» обвенчали?

– Так точно! Нашёл-с… Под золотое. Буду носить… И угощайся, Никифырч, – показывает на позолоченную вазу с яблоками.

– И ваза из «ГУМа»?

– Оттель… У нас всё оттель! – Только, – тукнул себя в грудь, – мы отсель.

Я побрезговал брать яблоко из свалочной вазы и сказал, что к яблокам меня не тянет.

На следующий день, в воскресенье, излишки он оттащил на Преображенку. Суеверный Анохин в прошлый раз перед поездкой на рынок занимал у меня рубль. Выручил шесть. С удачей вернулся! Сегодня просит рубль, хотя он ему и не понадобился. Выручил же всю десятку!