Наши за границей. Где апельсины зреют

Они подошли к столу. Их нагнал Николай Иванович. Иван Кондратьевич хоть и говорил, что не пойдет смотреть, как играют в железную дорогу, но очутился тут же. Стол этот был длиннее и больше. Посредине его был устроен механизм, где по рельсам бегал маленький железнодорожный поезд с локомотивом и несколькими вагонами. Рельсы составляли круг, и от центра этого круга шли радиусы, внутри которых были надписи: «Париж», «Петербург», «Берлин», «Рим», «Лисабон», «Лондон», «Вена». Кроме того, промежутки радиусов были разделены еще на несколько частей, которые обозначались номерами. По бокам круга зеленое сукно было разграфлено на четыреугольники, а в этих четыреугольниках были написаны те же города, что и на круге. Были и четыреугольники с надписями на французском, разумеется, языке: «чет», «нечет», «белая», «красная». В четыреугольники играющие и ставили свои ставки. У рельсового круга, где бегал поезд, сидели два крупье: один приводил механизм поезда в движение, другой собирал проигранные ставки и выдавал выигравшим деньги. Перед ним длинными колбасками лежали сложенные серебряные франковые, двухфранковые и пятифранковые монеты.

– Это что за Иуда такой сидит со сребрениками? – спросил Иван Кондратьевич над самым ухом Капитона Васильевича.

– А это крупье – кассир. Он банк держит.

– Совсем Иуда. Даже и рожа-то рыжая.

– Эта игра много интереснее, – рассказывал Капитон Васильевич. – Во-первых, вы здесь можете ставить начиная от одного франка.

– Стало быть, всякое даяние благо. Все возьмут, что дураки поставят, – пробормотал Конурин.

– Во-вторых, и ставка разнообразнее. Можете ставить на какой вам угодно город: на Париж, на Петербург, на Лондон, потом можете ставить на пер или энпер, то есть по-нашему на чёт или на нечёт, и, кроме того, на красное или на белое.

– Ах, это очень интересно! – воскликнула Глафира Семеновна. – Николай Иваныч, ты понял? Эта игра много любопытнее, чем игра в лошадки.

– Надо хорошенько посмотреть, матушка, тогда я и дойду до точки, – дал он ответ.

– Faites vos jeux, messieurs et raesdames![46] – воскликнул крупье мрачным голосом и при этом сделал самое серьезное лицо.

В четыреугольники посыпались франковики, двух- и пятифранковики.

Другой крупье тронул шалнер механизма и пустил поезд в ход. Поезд забегал по рельсам.

– Постойте, я куда-нибудь франк поставлю! – проговорила Глафира Семеновна и протянула к столу руку с монетой.

Крупье заметил ее жест и, протянув лопаточку на длинной палке, чтобы отстранить ставку, закричал:

– Rien ne va plus![47]

– Отчего он моей ставки не принимает? – удивленно спросила Глафира Семеновна.

– Нельзя теперь. Поезд останавливается. В следующий раз поставите, – отвечал Капитон Васильевич.

Поезд остановился на Лисабоне.

XII

У игорного стола опять возглас крупье:

– Faites votre jeu!..[48]

– Ставьте, ставьте скорей! – сказал Капитон Васильевич Глафире Семеновне.

– А на какой город мне поставить? – спрашивала его та.

– Погодите покуда ставить на город. Поставьте сначала на чет или нечет.

– Ну, я на нечет. Я одиннадцатого числа родилась.

Глафира Семеновна бросила франк на «impaire». Поезд на столе завертелся и остановился.

– Paris, rouge et impaire![49] – возглашал крупье.

– Берите, берите… Вы выиграли, – заговорил Капитон Васильевич.

– Да неужели? Ах, как это интересно! Николай Иванович, смотри, я с первого раза выиграла.

– Цыплят, матушка, осенью считают, – отвечал Николай Иванович.

Крупье бросил к франку Глафиры Семеновны еще франк.

– Я хочу поставить два франка, – сказала она Капитону Васильевичу. – Что ж, ведь уж второй франк выигранный. Можно?

– Да конечно же можно.

– Только я теперь на чет, потому что именинница я бываю двадцать шестого апреля.

Она передвинула два франка на «paire» – и опять выиграла. Крупье бросил ей два франка.

– Николай Иваныч, я уж три франка в выигрыше. Можно теперь на город поставить? – обратилась она к Капитону Васильевичу.

– Ставьте. Теперь можно; но только не больше франка ставьте.

– А на какой город?

– А на какой хотите. Поставьте на Петербург. Петербург давно не выходил.

– Отлично. Я в Петербурге родилась. Это моя родина.

– Ну а другой франк поставьте на чет.

Сказано – сделано. Поезд забегал по рельсам и остановился. Глафира Семеновна проиграла на Петербург и выиграла на чет.

– Вничью сыграли. Продолжайте ставить на Петербург по франку, – советовал Капитон Васильевич. – А на чет поставьте два франка.

Опять выигрыш на чет и проигрыш на Петербург.

– Николай Иваныч! Я четыре франка выиграла.

– Ставьте, ставьте на Петербург, не бойтесь. Поставьте даже два франка, – слышался совет – и на этот раз не был напрасным.

– Petersbourg! – возгласил крупье, управляющий механизмом стола.

Другой крупье набросал Глафире Семеновне изрядную грудку франковиков.

– Николай Иваныч! Смотри, сколько я выиграла!

– Тьфу ты, пропасть! Ведь есть же счастье людям! – воскликнул Иван Кондратьевич.

– Ставьте, ставьте скорей. Ставьте на Берлин, – подталкивал Глафиру Семеновну Капитон Васильевич.

– Ну, на Рим. Рим тоже давно не выходил.

Поезд забегал.