Наших бьют!

- Конечно помню, - ответила она. - Но все равно хочу поехать. Мы должны это сделать. Ну пожалуйста! Я хочу загорать на балконе, и купаться с дельфинами, и кататься по горам в серебристом кабриолете с Доном Хо, поющим по радио.

- Черт возьми! - опомнился я. - У меня, должно быть, крыша поехала! Как я мог хоть на минутку задуматься о том, чтобы отменить поездку? Жду не дождусь этого кайфа от бега под дождем, хлещущим как из ведра! Мы побежим вдоль Кахала-авеню в плотной толпе полуголого незнакомого народа, убитого эфедрином и обезумевшего от феромонов, витающих в воздухе, среди орущих зрителей, которые будут стоять вдоль всей трассы марафона. И мы будем там, на финишной черте, я и мистер Райс!

4 декабря 2002 года

Марафон в Гонолулу упадочен и порочен

Бывают дни, когда беды валятся со всех сторон, словно вас гонит через переполненную автостоянку стая гнусных бродячих псов, и вы точно знаете, что они хотят загрызть вас, но не знаете почему. Или как если бы вас пришибло крылом, только что отвалившимся от военного реактивного самолета, у которого кончилось топливо. Ситуация в мире стала настолько нестабильной, что бедствия, которые два года назад казались невообразимыми, сегодня выглядят почти обыденно. Это не наша вина, но мы живем в страхе, и так же живут профессиональные спортсмены.

Это, а также многое другое я понял, выполняя недавно задание на Гавайях, где я освещал марафон и оценивал новейшее спортивное снаряжение Nike. А еще по своему обыкновению ворчал, напряженно вслушивался в реплики каких-то людей и закидывался непомерными дозами спиртного по вечерам, когда солнце тонет в океане где-то в стороне Японии. В такие вечера я подолгу общался с игроками, тренерами и одним ректором университета, которому приходится чуть не ежедневно разбираться с этими страхами.

Мой старый друг Джун Джонс, главный футбольный тренер университета штата, рассказал мне, что все больше его молодых игроков, как чумой, заражаются боязнью собак.

- Собак? - переспросил я. - Странно - на этих островах полно собак, их здесь тысячи.

- Знаю, - ответил он. - Они плодятся, как тараканы, ненавижу их!

Я засмеялся.

- Не глупи, Джун! Ты хочешь сказать, что футбольная команда Гавайского университета все эти годы загибалась, потому что игроки боятся собак?

- Нет же! - встрепенулся он. - Дело не только в собаках - почти половина моих первокурсников считают, что непременно погибнут, если полетят на самолете.

- Ну и что здесь странного? - не понял я.

Он молча посмотрел на меня, отвернулся и пошел прочь.

Я хотел сказать ему, что пошутил относительно того, что футбольная команда загибается (на самом деле все в точности наоборот: Гавайи создали новый тип спортивной школы с ускоренным обучением футболу, но об этом позже), однако в этот момент меня отвлекли две женщины из России, обе очень маленького роста. Они со смехом заявили, что хотят кое-что мне показать.

И им было что показать. У женщин была золотая русская монета с моим лицом, отчеканенным на ней. Я был совершенно потрясен этим, но скоро пришел в себя. То были победительницы марафона прошлого года, девушки из Санкт-Петербурга, крайне впечатляющие маленькие красотки, которые обвели меня вокруг пальца. Я даже знал их имена, но эта невероятная золотая монета в одно мгновение превратила мой мозг в яичницу.

- Не волнуйся, - мягко сказала мне одна из них. - Мы тебя прощаем. Встретишься со мной завтра на финишной черте, и я подарю тебе большой русский поцелуй.

- А где Шон Пенн? - спросила другая. - Я хочу поцеловать его!

- Забудь об этом, - сказал я ей. - Шон отправился в Ирак, может быть, навсегда.

- Да и пусть! - вмешалась первая девушка. - Кому нужен этот долбанутый Шон Пенн?! Я лучше собаку поцелую!

Я улыбнулся и пожелал им доброй ночи, так как у нас оставалось еще несколько часов сна перед забегом. В благоуханном Гонолулу наступила ночь.

Около четырех утра - за час до начала состязания - мы были на стартовой линии, но к тому времени это место уже успело превратиться в сумасшедший дом. Половина бегунов явно провела на ногах всю ночь, не сумев заснуть, но их слишком колбасило, чтобы разговаривать. В воздухе клубились зловонные пары человеческих испражнений и вазелина. К пяти часам были сформированы огромные колонны бегущих - напротив ряда биотуалетов, организованных президентом марафона доком Барахалом и его людьми. Диарея перед пробегом - обычный кошмар подобных состязаний, и Гонолулу не исключение. Существует множество уважительных причин, чтобы отказаться от участия в забеге, но расстройство желудка не входит в их число. Финишируют ли они? Вот в чем вопрос. Все хотят получить майку «добежавшего до финиша». О победе не думает никто, кроме очень немногих: Мбарака Хусейна, Джимми Муинди. может быть, Ондоро Осоро. Это настоящие спортсмены-бегуны. И для них это настоящее состязание.