Нашёлся, дорогой! (СИ)

Поначалу она не привлекла внимания публики, но как только большая часть девушек отсеялась, её заметили. Посыпались сальные шуточки от местных, ментальное давление от экстрасенсорно развитых существ. Он вдруг увидел на месте Зои себя. Давнишнего, молодого, потерянного, стоящего одного против всех.

Всё в нём перепуталось. Он обрушил свой гнев на тех, кто пытался навредить землянке ментально, он пытался поддержать её, и он поражался, как же она сияет. Неужели они не видят, как она сияет! Сколько от неё исходит тепла и света, к которому тянется душа. Вокруг неё тени, силуэты других, только она красочна, жива и пульсирует энергией.

Мир перевернулся, безвкусные, кричащие актёры, тени конкурсанток, надоедливый ведущий и она. Такое же как у него открытое сердце, жаждущее любить, лишь бы приняли. Как ей удалось заставить снова ожить, забиться с ней в едином ритме его израненную душу. Но как же страшно, что она так рискует, выставила себя напоказ. В перерыве он пытался проникнуть в служебные помещения, но охрана не пускала никого, пришлось смириться.

 Когда Редмонд увидел, что Зоя одна стоит на подиуме, а некоторые камеры показывают, что творится у неё на душе. Этот полный отчаяния и боли, унижения взгляд, он не выдержал и снова рванул к сцене. Забрать её оттуда, укрыть ото всех. Охрана уже просила подкрепления, зрители возле которых происходила неразбериха, веселились, делали ставки, сможет он прорваться к победительницам или нет. Думали он с ума сошел из-за красоты орионок.

Мендобаранцы отлетали от него как кегли, только личное указание его императорского высочества, помогло обойтись без серьёзных мер по отношению к Редмонду. И вдруг, всё внимание вселенной сызнова привлекли к Зое. Её титуловали, заинтересовывали работой, понесли подарки. Они увидели, как она прекрасна и хотели увлечь, забрать её. Его огонь, его новую жизнь, надежду на счастье, забвение на одиночество. Они сломают, измучают...  Каша, неуправляемая буря в голове у орионца, вылилась в последний рывок, когда охране нужно было либо вырубать бузотёра, либо пропустить в служебное помещение, где он сможет встретить свою Зою и быть с ней рядом, всегда. Благодаря высочайшему покровительству орионца пропустили внутрь.

«А вдруг она больше не желает с ним разделить свою судьбу», неожиданно пронзила четкая в своей беспощадности мысль, когда уже землянка стояла перед ним и поднимала на него глаза. В решающий миг, он не смог ничего сказать и опять она всё взяла на себя, своим робким вопросом.

«Вы теперь видите меня?»

«Да, звёзды, да, я весь твой, совсем твой, даже если уже не нужен. Только прими, не отказывайся, обогрей, будь рядом» кричало сердце, но горло словно сжали и удалось сухо повторить её слова.

Успел увидеть облегчение в её глазах, понял, что она до последнего держалась, чтобы понравиться ему, не сдавалась, чтобы не казаться слабой и упала. Мужчине хотелось разогнать всю шаражкину контору, которая не сумела снабдить Зою нормальными защитными устройствами от менталов. Оправдывающийся и шарлатанствующий кот, они чуть не угробили её. Он будет всегда рядом с ней, проследит за её работой, если для неё это так важно, контактами, сомнительными друзьями. Можно прямо сейчас начать просматривать предлагаемые землянке контракты на рекламу. Было бы неплохо, если получилось бы совместить их работу, но сейчас это неважно. Он так давно не посвящал время на устройство своей жизни, что его работа подождёт. Зое надо освоиться, ознакомиться, защитить от слишком назойливых...

Когда женщина проснулась, орионец уже подготовил несколько планов будущей совместной жизни. Он любил, чтобы у него всё было под контролем.

-Вы здесь, - немного смущаясь своего растрёпанного сном вида, спросила Зоя.

-Я теперь всегда буду с вами, - Редмонду хотелось сказать мягко, но вышло сродни угрозе. Он замолчал. Ему хотелось получить, хоть ещё малюсенький знак, что она продолжает хотеть быть с ним всегда, что ничего не изменилось, но было стыдно выпрашивать ласку, и в тоже время он так в ней нуждался, невыносимо, до острой боли вновь проснувшегося сердца.

Зоя ощущала неловкость, возникшую между ними. Странное чувство, чужие и родные одновременно. Надо бы поговорить, задавать друг другу вопросы, это помогло бы узнать, понять желания, чаяния. Но вопреки разумности, больше всего хочется по-бабьи прижаться, чтобы он закрыл её ото всех, под его защитой восстановиться, обрести утерянное в свалившихся приключениях самообладание.