Насилие и социальные порядки

В Семилетней войне (1754–1763), также известной как Война с французами и индейцами [171], британцы победили французов в Канаде, потому что британский флот помешал французскому флоту осуществлять снабжение своих сил в Канаде. Хотя британский флот имел существенное численное превосходство над французским, для того чтобы реализовать это преимущество, британцы должны были держать французский флот в одном месте. Выбравшись в открытый океан, французский флот мог получить локальное превосходство, комбинируя тактическое планирование с неожиданными маневрами. Окружить и победить французский флот в открытом океане было невозможно. Успеха британский флот мог достичь, только организовав эффективную блокаду французских портов, а в случае попытки выхода французских флотилий в море — нанося им решительные поражения. Для защиты своих собственных торговых флотилий, снабжения своих армий и союзников и концентрации численного превосходства и вооружений британские военно-морские силы должны были подавить французский флот (Rodger, 2004, р. 279). Способность британского военно-морского флота закупорить французские флотилии повернула ход войны.

Проблема блокады Франции, как объясняет Роджер, заключалась в том, что в 1700 г. ни один флот мира не мог больше месяца держать большие флотилии кораблей в море. Низкое качество провизии приводило к тому, что матросы и офицеры на кораблях быстро слабели и заболевали (Rodger, 2004, р. 291). Тем не менее в 1758 г. флотилия адмирала Хоука оставалась в море непрерывно в течение шести месяцев. Хоук оставался у берегов Франции до тех пор, пока французская флотилия не вышла из Бреста 16 ноября. Хоук вступил в сражение с французами и заставил их укрыться в заливе у полуострова Ки- берон, где французы остались под британской блокадой до окончания войны.

Для того чтобы военно-морской флот оставался в море долгое время, нужны были не более опытные матросы, лучшие корабли или тактика, а административная система, способная обеспечить высокое качество провизии и поставок на регулярной основе: «Именно в этих вопросах управления британцы приобрели решающее превосходство над своими врагами, особенно над французами» (Rodger, 2004, р. 291; см. также ch. 19). Как же произошло это преобразование?

Военно-морской флот долгое время был организован в классической для естественного государства форме. Отдельные города предоставляли корабли и офицеров. Такая политика восходит по крайней мере к XI в. и практике «скипфирда» (scipfyrd), когда военная служба короне заменялась содержанием корабля, офицеров и команды (Rodger, 1997, р. 26–27). Еще в XIV в. королевские корабли составляли менее 10 % флота (Rodger, 1997, р. 118 и Приложение III). Военно-морской флот представлял собой коалицию кораблей, капитанов и команд. В XVI в. Тюдоры начали централизацию флота, но административный контроль оставался рассеянным между верфями, арсеналами и поставщиками продовольствия. Кроме того, сохраняющееся значение патронажных сетей затрудняло развитие офицерского корпуса и команд. Казначеи отдельных судов сами отвечали за их снабжение [172].

В 1630-х гг. Карл I попытался увеличить размеры своего военно-морского флота, введя печально известный налог «корабельные деньги» (ship money). Этим налогом облагались отдельные города, теоретически, вместо фактического использования их кораблей (Rodger, 1997, р.381). Парламентские дебаты о корабельных деньгах стали одной из центральных проблем, послуживших причиной гражданской войны в Англии (1642–1649). Действительно, эти дебаты носили конституционный характер: должны ли рассеянные финансовые и военно-морские ресурсы страны быть монетизированы и попасть под центральную власть короны или же они должны быть объединены под контролем со стороны парламента?

Гражданская война, Реставрация (1660) и Славная революция (1688–1689) вызвали глубокий раскол в офицерском корпусе британского флота, многие члены которого враждовали друг с другом и дезорганизовали его административную структуру. Когда в 1689 г. разгорелась война с Францией, объединенный англо-голландский флот был с английской стороны совершенно не готов вывести в море боеспособные корабли. Ситуация была настолько плоха, что «палата общин решила проблему по-свое- му, бросив весь комитет снабжения в Тауэр» [173]. Критическая точка была достигнута летом 1693 г., когда флот не смог выполнить свою задачу по сопровождению конвоя на запад Средиземного моря, в результате чего французы захватили 92 торговых судна и продали свои трофеи за 30 миллионов ливров, что превышало весь французский военно-морской бюджет за 1692 г.