Насилие истиной

— Здравствуйте, проходите! — пригласила Алла Валуева. — Почему вы решили начать именно с нас?

— Вас разочарует мой ответ, — признался Мелентьев. — Вы ближе всех от меня живете.

— Понятно! Что-нибудь выпьете?

— Апельсиновый сок.

Валуева сделала знак появившейся в дверях горничной.

— Итак, чем могу быть вам полезной? — грациозно откинулась она на бежевые подушки дивана.

— Какие отношения у вас были с Олегом Ветровым?

Алла недоуменно посмотрела на Кирилла.

«Ты ожидала совсем другого вопроса! — мысленно усмехнулся он. — Подожди, будет!»

— Простите! — от напряжения Валуева сощурила глаза.

«Да, актриса из тебя не очень! Ну ладно, посмотрим дальше!» — предвкушая спектакль, думал Кирилл.

— Отношения были дружескими и деловыми. Наша фирма спонсировала фильм с участием Олега.

— Последний? На съемках которого он погиб?

— Нет, предыдущий! И мы еще собирались выделить средства для постановки спектакля, в котором Олег должен был сыграть главную роль.

— Ясно!

— Но почему вы предполагаете, что Олега могли убить? — очень осторожно задала вопрос Алла.

— Я вынужден предполагать, — пристально взглянув на нее, ответил Мелентьев.

Алла не сумела правильно истолковать его взгляд и подумала, что, вероятно, понравилась молодому детективу.

«Настоящий мужчина, кто бы он ни был по профессии, никогда не пропустит красивую женщину! — усмехнулась она. — Мне это как раз на руку».

Валуева глубоко вздохнула и поправила на груди цепочку с кулоном.

«А убийца хороша!» — отметил про себя Мелентьев.

— Нет, я просто отказываюсь понимать: кому мог мешать Ветров! Ведь он же не банкир, не адвокат, не бизнесмен… он — актер…

— А кому могла мешать Жаклин Рахманина, вы понять можете?

Глаза Аллы метнулись из стороны в сторону.

— Тоже очень странно… — протянула она.

— Я прочел первые главы ее мемуаров и из анонса узнал, что Рахманина собиралась посвятить главу и вам.

Валуева рассмеялась несколько громче, чем следовало.

— Да все это глупости! Жаклин просто нечего было делать! Вот и села сочинять небылицы!

— Согласен, может, и небылицы, но весьма неприятные, я бы даже сказал, опасные.

— Ну, это в зависимости от восприятия!

— Значит, вас не волновало, что напишет Жаклин?

— Абсолютно!

— А вашего мужа?

— Еще в меньшей степени!

— Тогда зачем за неделю до убийства вы приезжали к ней на дачу?

«Господи, вот болтуны! — мысленно возмутилась Алла. — Не могли промолчать! И кто же это? Наверняка Марианна!»

— Если вы в курсе этой поездки, то должны знать, что мы отправились на дачу к Светлане Ферри, — сделала она ударение на имени, — большой компанией. Погода была великолепная. Почему бы не выехать из города?

— Но зачем было просить Рахманину прекратить публикацию мемуаров, если вам это было все равно, а она этим зарабатывала деньги?

— Лично я не просила, а за других — не скажу. Может, кто потихоньку и обращался к ней, не знаю. И вообще, вы расследуете причину гибели Ветрова или убийство Жаклин?

— Главным образом, конечно, причину гибели Ветрова. Но я должен убедиться, что оба преступления не связаны между собой, поэтому и задаю, как вам кажется, лишние вопросы. Кстати, вы сказали, что собирались выделить деньги на спектакль с участием Ветрова, а почему вы отказали Рахманиной? Ведь она приходила к вам с просьбой оказать содействие в постановке пьесы «Странная миссис Сэвидж».

— Простите, но это чисто коммерческие вопросы. И я не могу и не желаю обсуждать их с вами, — не без доли высокомерия ответила Валуева.

— Понятно! — улыбнулся Мелентьев.

«А он не так уж и хорош собою, как показался сначала, — с досадой подумала Алла. — Да разве сыщик может быть хорош собою? Ищейка! Преподлая профессия! Рядом красивая женщина, а он про какую-то старую дуру Жаклин допытывается, тоже мне!»

Кирилл почти угадал ее мысли.

«Не спорю, красивая, да только мужа ты своего боишься больше, чем сама себе в том признаешься. Ну, заломишь руки, грудь для поцелуев подставишь, страстно губами вопьешься, а в последний момент так испугаешься, будто у стен глаза мужа. Раскраснеешься, оттолкнешь, сухо извинишься за потерю рассудка и всем своим видом будешь говорить: «Уходи!» А как уйду, начнешь себя последними словами ругать: «Ну, откуда бы муж узнал? Нет, он у меня самый лучший, да только молодость проходит… и хочется чего-то такого…» Уверен, не будь у тебя на душе Жаклин, думала бы ты сейчас именно так, — рассуждал детектив. — Но у тебя ко мне интерес особый. Ты бы хотела, чтобы потерял я голову от твоей ухоженной красоты. Первым сделал шаг, и ты бы меня не оттолкнула…»

Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга.

— Скажите, пожалуйста, — вновь начал Мелентьев, — где вы были в ночь убийства Жаклин Рахманиной, то есть седьмого июня с одиннадцати до половины второго ночи?

— Дома! — с некоторым вызовом произнесла Алла.

— Одна?

— С ребенком! Предвидя ваш следующий вопрос, отвечаю: муж был в своем клубе. Вернулся, если не ошибаюсь, в начале третьего ночи.

— Не ошибаешься! — раздался из прихожей голос Валуева.