Насилие истиной

— Может, кофе выпьем? — не глядя на Кирилла, спросила она.

— Выпьем!

Маргарита вышла на кухню.

«Ясно, что какие-то черновики остались! Но она не хочет их отдавать. Почему?»

Маргарита поставила на столик поднос с двумя фарфоровыми чашечками.

— Прошу! — сказала она и легко опустилась в кресло.

— Итак, — Кирилл посмотрел на часы, а Маргарита на него.

— Как вы думаете, он не вернется?

— Такой уверенности у меня нет! — безо всякого удовольствия сделал глоток дешевого кофе Мелентьев.

«Увы, вынужден констатировать, что расследование гораздо приятнее проводить среди богатых фигурантов, иначе я рискую испортить себе желудок водкой Лютаева и кофе мадам Метляковой».

— Но он же удостоверился, что у меня ничего нет!

— Но он не удостоверился, что черновиков нет в другом месте, о котором знаете только вы!

Маргарита выразительно передернула плечами.

— Однако, каким же образом он намеревается это узнать? Я ни с кем не буду говорить! К тому же все было сожжено Жаклин вот в этой комнате.

— Допустим! К примеру, я верю вам на слово, но, он, в отличие от меня, не поверит, пока не убедится!

— Вы на что намекаете?

— Да на то, что он придет и начнет допрашивать с пристрастием.

— Это что, утюг на живот?

— Вполне возможно.

— Вы не шутите?

— А разве обстановка располагает?

Маргарита сникла, как цветок под прямыми лучами солнца.

— Вы же актриса! — как бы в сторону бросил Кирилл. — Вы должны уметь принимать быстрые решения.

Она поднялась и вышла в коридор. Кирилл краем глаза увидел, как Маргарита остановилась перед зеркалом, пристально посмотрела на себя, поправила волосы, припудрилась. Вернулась и спросила:

— Еще кофе?

Кирилл живо отказался.

Она налила себе полную чашку.

— Я не хочу, понимаете, не хочу, — с болью в голосе начала Маргарита, — продолжения этой грязной истории — публикаций «Живых листьев».

— Вы считаете, что если отдадите мне черновики, то я обязательно предам их гласности?

— Может, и не предадите, но будете посвящены в тайные стороны жизни других людей. И кто знает, как вы распорядитесь этими сокровенными сведениями?

Кирилл громко расхохотался.

— Простите, но хуже, чем собиралась распорядиться ваша подруга, просто невозможно.

— Вот поэтому я и не хочу продолжения.

— Но каким образом Жаклин стали известны, скажем, очень интимные подробности жизни ее приятелей?

— Случайно! Ну, знаете, увидела, услышала… да надо бы и забыть, но Жаклин не поленилась: сопоставила, вспомнила, проверила, добавила от себя немного, и получились грязные мемуары.

— Значит, все-таки, какие-то черновики сохранились!

Маргарита долгим взглядом посмотрела на Кирилла. «Довериться? А какой еще у меня есть выход? Но как не хочется идти по пути Жаклин: передавать чужие тайны… Но ведь кто-то из тех, о ком она хотела написать, и убил ее!» — глаза Маргариты засверкали гневом, Мелентьев вовремя произнес нужные слова:

— Уверен, что вы хотите найти убийцу вашей подруги. А для этого мне необходимо получить ее черновики.

— А как же он? — понизив голос, прошептала Маргарита. — Ведь он… — в ее глазах отразилась тревога. — Он-то не будет знать, что я передала вам черновики, и будет по-прежнему преследовать меня.

— Об этом не беспокойтесь. Он вас не найдет.

— Отчего вы так уверены?

— Для этого ему придется покинуть Москву. Чего делать никак нельзя. Отъезд привлечет внимание. «Мне необходимо получить эти черновики, — тем временем напряженно думал Кирилл. — Прочитав их, я узнаю причину, по которой Валуева убила Жаклин и тогда смогу доказать ее виновность».

— Вы хотите, чтобы я уехала? — растерялась Маргарита. — Но мне некуда, и у меня совсем нет денег.

— Я все устрою.

— Значит, если я вам отдам черновики, вы спасете меня от этого монстра? А если не отдам?

— Все равно я вам помогу.

— Почему? — неожиданно принялась допытываться Метлякова.

— Странный вопрос вы задаете. Что ж, я брошу вас на произвол судьбы, когда вам грозит опасность?

— Ну, вам-то какое дело? Вы ведь частный детектив, а я вам заплатить за помощь не смогу!

— Должен с огорчением признать, что первое впечатление, какое вы произвели на меня, оказалось ошибочным. Я полагал, что вы спокойная, несклонная к истерии женщина.

— А я и не склонная, — поджала губы Маргарита.

— Но тогда как объяснить ваши глупые вопросы, которые вы задаете на грани нервного срыва. Вас удивляет, что я хочу оградить женщину от посягательств убийцы? Но ведь это же нормально!