Насилие истиной

Кирилл вернулся домой. Разложил листы черновиков и, заглядывая в них, начал набирать текст. На экране компьютера стали появляться страницы «Живых листьев» Жаклин Рахманиной. «Хоть сейчас в печать! — с отвращением подумал он. — Да, все, о чем писала Рахманина, было! Но нужно ли оно теперь? Люди сами моделируют свое будущее. Зачастую грязными руками. Таким и будущее получается. Грязь постепенно стирается временем, затушевывается другими, вполне порядочными поступками, но вот, появляется человек, который хочет убрать ретушь… Порыв отчасти даже благородный, только вызван он в данном случае самым мерзким чувством — завистью… И тем не менее, я должен изобличить убийцу! Преступление — причина, наказание — следствие…»

* * *

Илона встретила Кирилла официально: появилась в дверях гостиной и сказала: «Проходите!» Но глаза смеялись, сверкали. Домработница попрощалась и ушла.

— Я рада! — шепнула Илона, прижимаясь к Мелентьеву. — Рада!

Он слегка отстранился и со странным интересом посмотрел на нее.

— Ты довольна своей жизнью? — неожиданно спросил он.

— Прости, что за глупый вопрос? Можно быть довольной или недовольной новым гарнитуром, а жизнь — это данность!

— Данность! — иронично подхватил Мелентьев. — Кем?

Илона ответила изумленным взглядом и кратко сказала, давая всем своим тоном понять, что больше на эту тему не будет ни слова:

— Богом!

— Бог дал, а один человек взял и отнял. Кто он тогда?

Илона молчала. Кирилл тоже.

— Вероятно, не очень счастливый человек, — отстраненно проговорила она.

— Признаться, думал, что у Жаклин действительно не было на тебя материала… — после паузы произнес Мелентьев.

— У нее ни на кого не было! — натянуто рассмеялась Илона. — Ей просто не давала спокойно жить писательская популярность Валерии.

— И это тоже… — согласился детектив. Помолчал, глядя на Илону. Усмехнулся. — Ты, наверное, уже слышала, что мне удалось разыскать некоторые черновики Рахманиной?

— Конечно, слышала!

— Ну так вот, на основании этих черновиков я подозреваю тебя в убийстве Жаклин.

Илона картинно приоткрыла рот, выражая свое удивление. Надменно взглянула на детектива и, едва шевеля губами, сказала, как сплюнула:

— Чушь!

— С неприятным чувством вынужден признать, что нет! Я проверил.

В наступившей тишине ее вопрос отозвался звоном монеты, упавшей на дно стакана:

— Что?!

— Что Галина Крылова погибла не без твоей деятельной помощи.

— Это все выдумки Жаклин! Она тоже думала испугать меня своими вымыслами.

— Ты плохо слушаешь, — заметил ей Мелентьев. — Я сказал, что проверил то, что написала в черновиках Рахманина, — и все сошлось!

— Ах, сошлось! — нервно воскликнула Илона, пружинящим шагом пройдясь по комнате. — Тогда в чем же дело? Почему меня не арестовывают? Почему ты так долго молчал, зная, что убийца Жаклин — я!

— Я же тебе объяснял: мне нужно было проверить.

— Отлично! А теперь зови оперов или кто там у тебя в помощниках!

Кирилл перевел взгляд с Илоны на окно, за которым колыхались ветви черемухи… такие же, как и перед сельской больницей, где стараниями подруги была убита Галина Крылова.

Илона почувствовала, что детектив не пугает ее, она поняла, что он все знает! Она перестала кривляться и настороженно посмотрела на него.

— Видимо, наш разговор ни к чему не приведет. Поэтому я передам черновики и документы на Петровку, — сказал Мелентьев и направился к двери. Илона бросилась ему наперерез.

— Нет, раз пришел, давай поговорим! Что ты там вычитал у этой сплетницы?

Кирилл вынул из папки файл с несколькими листами и протянул Илоне.

— Прочти сама, мне не хочется.

— Что это? — осторожно взяла она файл двумя пальцами.

— Это сокращенный вариант главы, посвященной тебе! — бросил детектив и отошел к окну.

Илона села на диван и стала читать:

«Они отправились вместе: Эдуард с Галиной и Илона со своим любовником, человеком ныне здравствующем, но ничем не примечательным, поэтому я назову его «X». Его роль была крохотной. В разыгравшейся трагедии он только испугался, что слух о его вояже дойдет до жены и, бросив всех, скрылся на попутке.

Он Илону абсолютно не интересовал, а был нужен только для отвода глаз. В последнее время Галина стала замечать, что взгляд Илоны слишком подолгу задерживается на Эдуарде.

— Кажется, Галка меня начинает ревновать! — сказала мне как-то она. — Представляешь, перестала оставлять нас двоих в комнате. И за что ей такое везение! Ведь меня с ней и сравнить нельзя! Ну что она! Одно слово — бухгалтерша, и по работе и по жизни.

— А что же раньше ты на Эдуарда не обращала внимания? — поинтересовалась я.

— Да как-то дороги шли параллельно, почти не приходилось встречаться. Ну, видела я его по телевизору, так мало ли кого видишь? Да и планы у меня другие были. А тут познакомилась через Галку, пригляделась! И она тоже — все напевает, как хорош Эдик в постели… — заложив руки за голову, с тоской проговорила Илона.

— А ты что ж, до сих пор не проверила?

— Что ты! Эдик порядочен до неприличия! Чувствую, что ему небезразлична, но… — печально всплеснула она руками.