Насилие истиной

Илона Крылова была одна. Светлана Ферри — тоже коротала вечер и ночь в одиночестве. Кто меня радует, так это Алла Валуева. Где она была в ночь убийства — установлено точно. Следовательно, каждый из фигурантов мог убить Жаклин Рахманину. И опять все тот же вопрос — кто?»

_____

ГЛАВА 25

Лето! Расслабляющее, влекущее к морским волнам, шезлонгам, пальмам, мимолетным увлечениям… покрывающее золотистым загаром, преподносящее неизведанные — неужели такое еще возможно? — ощущения радости. Летом время не спешит, как в течение целого года, а благотворно замирает, греясь на солнышке… Никаких претензий к жизни, все просто и ясно: прозрачный воздух, шум набегающих волн, синее небо с едва заметной вуалью облаков… ни одной мысли — одни желания, которые так легко удовлетворить на пятизвездочном курорте…

Но не для всех лето — отдых. В театре под руководством Петра Бахарева вообще забыли, какое время года на дворе. Репетиции! Взлеты и падения. Осенение и полное отупение. Прорыв, и вдруг — стена… и так день за днем, шаг за шагом и, наконец… простор, равный Вселенной и — полет…

Похудевший Гарри Бахарев, пристально смотрящий на сцену через массивные очки; теряющий и вновь обретающий себя Никита Напольский; страдающая Светлана Ферри… Несколько раз под сводами зрительного зала раздавались точные реплики выздоравливающего Петра Арсентьевича: «Чуть прибавьте темп! А здесь ирония — только ирония! А вот теперь ему не до шуток, он плачет… ему больно и не до публики… Финал! Финал радостен до приторности! Казанова вечен, как вечна плотская любовь!»

По Москве ходят слухи: в театре Бахарева ставят спектакль, равного которому еще не было! Слухи растут! Билеты расхватывают.

Мелентьев вернулся из Испании. Отдохнул, но как-то нерадостно. Мысли, правда, интересные появились, но, увы, только мысли… Приехал, услышал о премьере. Полагал, что Светлана или Никита пригласят, но не дождался. Узнал, что они собираются пожениться, усмехнулся: «А я оказался прав, Жаклин нацелилась на Светлану именно из-за Никиты. Она ожидала такого поворота событий…»

Сначала хотел проигнорировать заранее сведший с ума всю столицу спектакль, но не выдержал, хотя и знал, что все фигуранты будут на премьере.

Фойе, только что открывшегося после капитального ремонта театра, без стеснения слепило позолотой и роскошно отполированной бронзой в виде массивных светильников.

Первая, с кем столкнулся Кирилл, была похудевшая и оттого подурневшая Валерия. Она, нарочито подчеркнуто не узнавая детектива, прошла мимо него. Илона Крылова под руку с Эдуардом поздоровались с Мелентьевым через силу. Лишь Марианна в платье с развивающимся шлейфом из темно-бежевой органзы, пронизанной тонкими золотыми искрами, радостно протянула ему руку.

— Ну что? Поставил крест на расследовании?

Кирилл отрицательно покачал головой.

— Поздравляю! — заметив Светлану, обратилась к ней Горсткова. — Волнуешься?

— Волнуюсь! — призналась мадам Ферри и, чуть повернув голову в сторону детектива, бросила: — Здравствуй, Кирилл!

— Я тоже поздравляю! — присоединился он к словам Марианны.

— Спасибо!

— Только хлопотное это дело, когда муж — Казанова! — не удержался Мелентьев.

— Не думала, что ты так же, как все недалекие зрители, имеешь склонность отождествлять актера с его ролью.

— Дай бог, чтобы я оказался, как ты сказала, тем недалеким зрителем.

Марианна не стала ради приличия сдерживать улыбку. Светлана слегка изогнула губы в легкой усмешке презрения и, шурша шелками, поспешила навстречу Петру Арсентьевичу Бахареву.

Первое действие захватило Мелентьева несмотря на его скептическое настроение.

В антракте в фойе второго этажа было торжественное открытие мемориальной доски одной великой актрисы. На стенах были развешаны ее фотопортреты из спектаклей, в высоких витринах выставлены костюмы. Под восторженные аплодисменты и восхищенные приветствия собравшихся Петр Арсентьевич Бахарев, которому довелось видеть эту актрису на сцене, торжественно снял завесу с бронзовой памятной доски с изображенным на ней профилем актрисы.

На балконе, опоясывающем фойе, появились актеры, занятые в спектакле, и присоединили свои аплодисменты к аплодисментам зрителей. Редкое единение! Обычно зрители аплодируют, а коллеги-актеры заняты только тем, чтобы поскорее извести любимцев публики.

Мелентьев, задумавшись, смотрел на фотографию из спектакля «Странная миссис Сэвидж», роль которой так хотела сыграть Жаклин Рахманина.

— Помнишь! — подобно легкому вздоху весеннего ветерка, раздалось сзади него. — Я тебе говорила, что мадам Ферри приехала сюда, чтобы отомстить обидчикам Светки Судориной?

Кирилл, не оборачиваясь, ответил:

— Помню.

— Ну, так вот! — продолжила Марианна. — Олегу она уже отомстила. Он утолил ее самолюбие, — сделал предложение и погиб. Теперь очередь за Никитой. Не забывай, он тоже сделал ей предложение!

Кирилл перевел взгляд на Светлану. Отливающие платиной локоны перевиты золотой паутинкой, крупные бриллианты отягощают изящные мочки ушей, на губах цвета каирской розы блуждает пьянящая счастливая улыбка…