Насилие истиной

— Нет, Никита! Занята! — и отшвырнула. Стянула в кулак распущенные по плечам волосы и, словно в бреду, продолжила начатую мысль: — Конечно, можно было все забыть. Пойти в массовку. Одеться в потертые не фантазией кутюрье, а бедностью, джинсы и стремиться подняться вновь. Кто-то бы смог, а я нет! Я не хотела жалостливого презрения со стороны вчерашних обожателей и поклонников: «Вы видели, что стало с Судориной! Ужас! В массовке! Так и загнется!» Да, могла и загнуться! И я вышла на панель! На красивую, валютную панель! Подруга вывела. Все было благопристойно. Через нее делались заказы. Я ужинала с богатым иностранцем, а потом мы ехали к нему домой. Учти, я встречалась только с теми иностранцами, которые снимали квартиры. Отели я не посещала. И вид у меня был очень достойный, не придерешься. Но однажды вышло так, что мы успели только поужинать, как ему срочно потребовалось вернуться в офис. Он заплатил мне за беспокойство. Вероятно, это увидел кто-то из обслуги ресторана и сообщил дежурившим у выхода ментам. Едва мой иностранец скрылся на своем «Мерседесе» за поворотом, а я подняла руку, чтобы остановить такси, как меня схватили. Дальше сам знаешь, Жаклин не поскупилась на краски. Только Ферри меня ни от какой панели не отскребал! — распалялась Светлана. — Моей приятельнице удалось выйти замуж за итальянца. Я сидела на мели после того случая. Она передала мне через знакомых приглашение и деньги. Я выехала к ней. Столь щедрый порыв с ее стороны был продиктован желанием похвастаться передо мной своим домом, одеждой и очень симпатичным мужем. Мы весело проводили время, и как-то ее муж предложил съездить в Швейцарию. Для поездки туда была нужна специальная виза, но они уложили меня на заднее сиденье машины, и мы запросто миновали границу. Поселились в небольшом, дорогом отеле. Вот там, гуляя между площадками для гольфа, я и познакомилась со своим будущим мужем. Моя подруга при всем желании не могла помешать мне выйти за него замуж, а желание такое было, поверь мне, до сих пор локти кусает, что благодаря ее вызову я познакомилась с Ферри. Она не могла ему даже намекнуть на мое прошлое занятие, не подставив тем самым себя. Я же предстала перед Ферри юной, еще неиспорченной ни славой, ни мужчинами актрисой. Почему он, богатейший человек, решил жениться на мне, нищей русской? Можно только догадываться. Был ли это каприз, который он принял за любовь, или это была любовь, которую он удовлетворил как свой каприз? Но я стала его женой. Можешь себе представить, какой разразился бы скандал, если бы эти грязные страницы были опубликованы? Я, член нескольких благотворительных обществ, дипломатический символ, и вдруг — бывшая путана! Как преподнесла меня эта мразь Жаклин!

— Вполне представляю! — вставил фразу Мелентьев.

Светлана остановилась перед ним с высоко вздымающейся от негодования грудью, с горящими от несправедливой обиды глазами, хотела еще что-то сказать и вдруг осеклась, сразу словно погаснув.

— Ты полагаешь, что я убила Жаклин?

— Хорошо, не ты, тогда кто?

— Вот и найди! Ты же детектив! Кстати, а как насчет убийства Олега? Ты о нем, мне кажется, совсем забыл.

Кирилл плеснул на дно широкого бокала коньяку и протянул Светлане. Она поморщилась и налила полстакана виски.

— Нет, я не забыл об убийстве Ветрова, — медленно произнес он.

Но Светлана его уже не слушала.

— Так, эти листы я забираю! Привези мне подлинники! — резко обратилась она к Мелентьеву.

— Они нужны для следствия.

— Слушай, меня не волнует, нужны или нет! Я ведь была почти уверена, что эта проклятая ведьма из простой благодарности ничего обо мне не напишет. Ну уж если написала, подлинники должны быть у меня. Немедленно. Мой охранник поедет с тобой, и ты передашь ему листы!

— А ты не боишься, что он… — Кирилл не успел договорить.

— Не боюсь, я буду рядом!

— Такого поворота событий, я, признаюсь, не ожидал, но… — Кирилл сделал паузу, — предвидел. — Все черновики на Петровке. В сейфе моего друга майора Петрова. — Светлана захлебнулась от негодования. — Небезопасно детективу без охраны держать столь взрывоопасные документы у себя дома.

— Но ведь он может их прочесть! — в ужасе закричала Светлана.

Кирилл расхохотался до слез.

— У него на свои бы дела время хватило!

— Но тогда как же мы решим? Когда ты передашь мне или уничтожишь эти черновики?

— Я передам их прокурору в качестве письменного доказательства тягчайшего преступления — убийства!

Светлана схватилась за сердце. Мелентьев снисходительно уточнил:

— Только страницы, где говорится об убийце.

— А те, которые касаются меня, когда ты их отдашь?! — теряя последнее терпение, почти прокричала она.

— Только когда поставлю точку в расследовании.

Светлана была на пределе, никак не могла успокоиться. Она то садилась, то вставала, подбегала к Кириллу, махала рукой, щелкала зажигалкой, подходила к окну.

— Но ты хоть можешь мне объяснить, — наконец вырвалось у нее, — за что Жаклин так обозлилась на меня? Я у нее любовника не отбивала, скорее наоборот. Да, она помогла мне! Но и я помогла ей! Так за что?

— За то, что ты стала богатой!