Насилие истиной

Взгляд Светланы словно лезвием полоснул по его лицу. Она не стала затягивать паузы.

— Ты имеешь в виду черновики Жаклин?

— Совершенно верно!

— И что ж ты там вычитал обо мне?

— К сожалению, совсем не то, что ты могла бы ожидать. Никакой благодарности за оказанную тобой помощь! Даже твой благородный жест Рахманина умудрилась подать как плату за ее молчание. Но она, по ее выражению, не продалась, а только взяла деньги на время, чтобы, получив гонорар, при людях, цитирую: «Бросить миллионерше в лицо ее путанские доллары!»

Гостиная была окутана легким полумраком. Но Кирилл заметил, как мадам Ферри побледнела.

— Однако, — закурила она длинную светло-коричневую сигарету, — выражение какое-то неудачное «путанские доллары». Фу! Не умеешь писать — не берись. И это все? — изящно повернулась она к детективу.

— Нет! Рахманина посвятила тебе несколько страниц. Если их прочесть, сразу становится ясно, что ее убила ты!

Светлана выпустила длинную струйку дыма из губ кораллового цвета и пристально посмотрела на детектива, ожидая, что же он скажет дальше.

— Иначе разразился бы грандиозный международный скандал! — пояснил он.

— Почему ты так решил? — деловито осведомилась мадам Ферри.

— Потому, что там так написано.

— То есть? — пыталась она выяснить, что известно детективу.

— Тебе зачитать? — удобно устраиваясь на диване, поинтересовался он.

— Желательно!

— А театр?

— Подождет!

— Надо признать, — открывая папку, говорил Мелентьев, — что тебе она посвятила весьма вдохновенные строки. — Детектив откашлялся и начал:

«… Я стояла перед ней в длинном вечернем платье цвета рубина и не узнавала ее. Она узнала меня, и испуг, отразившийся на ее лице, привлек мое внимание. Каким образом она оказалась здесь? Неужели? Впрочем, сомнения излишни! Я сделала движение к ней, она отпрянула, глаза молили: «Ты меня не знаешь!» — Вспомнила? — поинтересовался Кирилл.

Светлана даже не попыталась скрыть охвативших ее чувств: опустила потухшие глаза в пол, подрагивающим пальцем провела по губам…

— Такое не забудешь! — надтреснутым голосом произнесла она. Подошла к двери и плотно прикрыла ее створки. Села напротив детектива. — Читай все!

Кирилл набрал побольше воздуха — в этом странном деле ему приходится чаще выступать в качестве чтеца, чем детектива.

«Но я должна сделать отступление, — начал он. Светлана инстинктивно оглянулась, словно ища взглядом возникшую из небытия Жаклин. — Эта курьезная встреча произошла только потому, что мне был предложен сценарий на модную в те годы тему валютной проституции. Один мой поклонник, генерал МВД, в шутку предложил мне показать во всей первозданности московских путан, когда я пожаловалась ему, что для меня это новый типаж, и я не знаю, за что зацепиться. Мы провели прекрасный вечер в ресторане, я уже забыла о его шуточном предложении, как, обратившись ко мне и бывшим с нами друзьям, он сказал: «А что, хотите развлечься? Почище зоопарка будет! Поехали смотреть обезьянники!» Все захохотали и согласились. Мы ездили из одного отделения в другое. Начальники вскакивали и замирали по стойке «смирно». Генерал небрежно пояснял, если хотел: «Вот актриса должна роль путанки исполнять, приехала взглянуть на материал, так сказать!» Улыбка капитана или майора разъезжалась по всему лицу: «Если за этим, — громко чеканили они, мысленно, несомненно, восклицая: «Слава богу, что ни за чем другим!» — так этого материала у нас сколько хотите!» По моей просьбе даже вывели несколько девушек, чтобы я могла получше их рассмотреть и даже порасспрашивать. Некоторые злились, другие, наоборот, охотно рассказывали о своем ремесле. А в одном отделении, специально назову его N-м, капитан, лопаясь от довольства, показал нам достопримечательность своего обезьянника.

— Вот! Сидит уже вторые сутки! Не хочет, сучка, пардон, — осекся он, взглянув на меня, — назвать ни имя, ни фамилию. Документов при ней обнаружено не было, а мне нужно составить протокол о задержании. Я ей втолковываю — как тебя зовут, где живешь, скажи, я запишу и отпущу тебя, дура ты этакая! А она молчит. Забилась в угол, точно обезьяна!

Я подошла ближе к клетке и смогла лишь рассмотреть, что кто-то действительно съежился в углу.

— Хотите разглядеть? — бросился услужливый капитан.

В один миг была принесена яркая лампа на шнуре и направлена прямо в угол.

— А ну, сюда смотреть! — рявкнул капитан.

Она повиновалась, и мы встретились с нею взглядами. Я едва удержалась от вскрика. Ужас исказил ее лицо, а глаза молили: «Вы меня не знаете!»

Признаться, я была в шоке. Ведь я узнала ее с первого взгляда. Это была Светлана Судорина, молодая актриса, с успехом снявшаяся в нашумевшем фильме. Вероятно, капитан просто не допускал мысли, что его «обезьянка» — актриса, чьими фотографиями одно время пестрели журналы. Конечно, грим… Но меня-то не проведешь! Я задумалась. Сказала генералу, что хочу выйти покурить. Мы вышли в скверик.

— Послушай, — обратилась я к нему, — прикажи капитану отпустить эту девушку.

Он довольно крякнул.

— Ты ее знаешь?

— Скажем, да!

— Тогда составим протокол с твоих слов.