Насилие над разумом

5. Озабоченность телевидением препятствует внутренней креативности детей и взрослея, они просто сидят и смотрят на псевдомир на экране, вместо того, чтобы противостоять своим собственным трудностям. Если есть конфликт с родителями, у которых нет времени на своих детей, они тем более охотно сдаются экрану. Экран с ними разговаривает, играет с ними, забирает их в мир волшебных фантазий. Для них, телевидения занимает место взрослого и всегда терпеливо с ними. Ребенок это транслирует в любовь.

Как и о средствах массовой информации, мы должны знать о гипнотическом, обольстительном всепроникающем действии любой формы общения. Люди очаровываются, даже когда они не хотят смотреть. Мы должны иметь в виду, что для каждого шага на пути к личной изоляции, требуется внутренний диалог, обдумывание и самостоятельный анализ. Телевидение препятствует этому процессу и делает разум более податливым кдля коллективизации и мышления стереотипами. Оно убеждает зрителей думать с точки зрения массовых ценностей. Оно нарушает семейную жизнь и отключает более тонкие внутрисемейные коммуникации.

Завтрашний мир станет свидетелем огромного сражения между технологией и психологией. Это будет борьба технологии против природы, систематическое принуждение против творческой спонтанности. Поклонение машине подразумевает превращение механического знания во власть, во власть кнопки. Механические инструменты для разрушения, такие как водородная бомба перевели примитивную человеческую потребность в разрушении, в крупномасштабное научное убийство. Теперь этот разрушительный потенциал может стать легким инструментом для власти любого сумасшедшего.

Ведомый технологией, наш собственный мир стал более взаимозависимым и с нашей зависимостью от технических знаний и устройств, мы сами в опасности попасть к более диким тоталитаристам. Это актуальная дилемма нашей цивилизации. Машина, которая стала инструментом человеческой организации и сделала возможным завоевание природы, приобрела положение диктатора. Она вызывала у людей автоматические ответы в виде жестких форм поведения и деструктивных привычек. Машина пробудила постоянно растущую тоску по скорости, по безумным достижениям. Существует психологическая взаимосвязь между спидоманией (безумной стремительностью) и жестокостью. За рулем быстрого автомобиля, водитель становится опьяненным силой. Мы здесь снова видим опровержение понятия естественного, устойчивого роста. Чтобы созреть, идеям и методам требуется время. Машина вызывает преждевременные результаты: эволюция превратилась в революцию колеса. Машина - это опровержение того прогресса, который должен вырасти в нас, прежде чем он сможет быть реализован во вне. Механизация устраняет веру в психическую борьбу, веру в то, что для решения проблемы требуется время и повторение попыток. Без такой веры, возьмет верх только банальность, поверхностный обзор и поспешные заметки. Механизированный мир верит только в сгущение проблем, а не в непрерывную диалектическую борьбу человека и возникающих у него вопросов.

Одна из ошибок современной техники — это направление на большую эффективность. Надо производить больше, с меньшими затратами энергии. Этот принцип может быть правильным для машины, но не верным для человеческого организма. Чтобы стать сильным и оставаться сильными, человек должен учиться преодолевать сопротивление, сталкиваться с трудностями и постоянно самостоятельно проверять себя. Роскошь вызывает психическую и физическую атрофию. Обесценивание отдельного человеческого мозга, замененного механическими компьютерами, также внушает тоталитарную систему, в которой граждане вынуждены все больше становиться рабами инструментов. Бесчеловечная "система" становится целью, система - это продукт технократии и дегуманизации, который может привести к организованной жестокости и крушению любой личной морали. В механическом обществе ряд ценностей насильственно впечатан в бессознательный разум, таким же методом, каким Павлов тренировал своих собак.

Нашему мозгу больше не нужно служить нам или развивать мыслительный процесс; машины сделают это за нас. В технократии акцент делается на свободном от эмоций и креативности поведении. Мы говорим об "электрических мозгах", забывая, что за этими мозгами с их хрупкостью, фактически стоят творческие умы. Для некоторых инженеров, разум стал не более, чем электрической лампой в тоталитарной лаборатории. Между человеком и его собратом вклинилась огромная, холодная, бумажная сила, безымянная бюрократия правил и инструментов. Механизация создала таинственного "сутенера" человеческих отношений, промежуточного человека, механического бюрократа, влиятельного, но обезличенного. Он стал новым источником магии страха.