Насилие над разумом

В тоталитарной среде едва ли кто-то сохраняет свои взгляды свободными от инфекции и почти все становятся, хоть и временно, жертвами заблуждения.

Опасность психической инфекции

Постоянная опасность психической инфекции есть всегда. Люди находятся в постоянном психическом обмене друг с другом. Как страна, мы должны задаться вопросом, каким образом к нам может попасть опасное психическое развращение.

Позвольте мне пояснить, что я совсем далеко не равнодушен к опасности подрывной тоталитарной деятельности и агрессии, перед которой мы сейчас находимся. Мой собственный опыт с нацистами сделал для меня крайне очевидным, что эти опасности нельзя приуменьшать. Также, как психолог, я очень хорошо знаю о заразительной природе тоталитарной пропаганды и о факте, что свободные граждане в свободной стране должны быть начеку, чтобы защитить себя. Но мы должны учиться бороться с этими опасностями демократическими способами; и я боюсь, что слишком часто в нашей борьбе с ними мы можем воспользоваться страницами из тоталитарной книги. Позвольте мне привести только один пример.

Закон Файнберга в штате Нью-Йорк, принятый для защиты детей от распространения опасной политической пропаганды, частично основан на понятии психической инфекции. Он нацелен защищать школы от тонкого проникновения подрывных идей. На первый взгляд это похоже на простое решение: Вы просто останавливаете диверсию прежде, чем она сможет затронуть впечатлительную психику наших детей.

Но факт в том, что она преподносит все виды психологических затруднений. В своей боязни инфицироваться, мы создаем нормы и схемы, которым мы измеряем приемлемость неортодоксальных идей и мы забываем, что присутствие идей меньшинства, приемлемых или нет, это один из путей, которыми мы защищаем себя от растущего в нашем мышлении конформистского большинства. Американский Судья Верховного суда Хьюго Блэк, в своем особом мнении о Законе Файнберга, высказал такую точку зрения:

Этот закон один из тех, за которым быстро последуют законодательные акты, которые сделают его опасным..., чтобы думать или говорить исключительно то, что допустимо в настоящий момент. В основном эти законы основаны на вере, что правительство должно контролировать и ограничивать поток идей в сознание людей. Тенденции такой политики правительства состоят в том, чтобы сформировать людей по общему образцу интеллектуального развития. Совершенно другая политика правительства опирается на веру в то, что правительство должно оставить разум и дух человека абсолютно свободными. Такая политика правительства поощряет различные интеллектуальные токи зрения, с верой в то, что преобладать будут лучшие взгляды. Эта политика свободы, по моему мнению, воплощена в Первой Поправке и применительно к штатам в Четырнадцатой.

Вследствие такой политики, должностные лица не могут быть конституционно наделены полномочиями выбирать мысли, которые будут думать люди, подвергать цензуре общественное мнение, которое они могут выражать или выбирать людей или группы людей, которые могут представлять их интересы. Официальные лица с такими полномочиями не являются государственными служащими; они - общественные деятели.

Мы не можем предотвратить одну психическую инфекцию навязывая другую. Единственный путь, которым мы можем дать человеку силу, чтобы противостоять психической инфекции, это предоставить ему предельную свободу в обмене мнениями.

Люди должны учиться задавать вопросы, не требуя немедленных ответов. Свободный человек — это человек, который учится жить с проблемами в надежде на то, что они когда-нибудь будут разрешены или его поколением или следующим. Человеческое любопытство и любознательность должны стимулироваться. Мы должны бороться с пронизывающим человека страхом перед самостоятельным мышлением, перед своей истинностью и готовностью бороться за то, во что он верит. С другой стороны, мы также должны научиться сопротивляться идеям. Правительства можно свергать не только физическим насилием, но также и психическим насилием, внушением и психическим вторжением в юные мозги, жестким подчинением, единообразием жизни и запретом на инакомыслие.

Объяснение иллюзий

Одна из сильнейших принудительных иллюзий — иллюзия объяснения, потребность все объяснять и интерпретировать, поскольку у человека в кармане есть простая идеология. Жертва этой иллюзии невольно оборачивает все вокруг себя в волшебный покров всеведения и это вызывает страх и подчинение в тех людях, которые сильно нуждаются в рациональном объяснении явлений, которых они не понимают. Шарлатан, случайно, жестом всеведения толкает свою жертву в своего рода небытие так, чтобы он чувствовал, как понемногу вовлекается в большие тайны мира. Это навязчивая потребность быть мудрым парнем и фокусником, который знает все ответы, которые у нас так часто возникают в тоталитарном мире и никто, включая Вашего автора, абсолютно не лишен желания хвататься за эти преждевременные ответы.