Насилие над разумом

Понимают ли наши администраторы, что даже романтичные идеалы братской любви и мира во всем мире, могут использоваться для того, чтобы скрывать агрессивные замыслы? После Первой мировой войны, мы слышали множество вдохновляюще идеалистичных слов от побежденных жителей стран Центральной Европы. Их пресса и лидеры описывали всему миру в мельчайших подробностях о "внутренней очистке через страдания" побежденных народов. Таким образом, эти страны обращались к совести и состраданию всего мира. Но это было сомнительное преобразование. Каждый врач знает, что те, кто много говорит о своем внутреннем преобразовании и восстановлении, по большей части вообще не изменились. Прекрасные фразы так часто противоречат действиям. Политики должны признать, что это может быть столь же верным, как для наций, так и для людей. Давайте не забывать, что нации не говорят. Официальные слова составлены представителями, с неофициальными и главным образом неизвестными внутренними мотивациями.

Администраторы, дипломаты и политики создают нервные центры и пути для коммуникаций между народами и странами. Напряженные отношения в дипломатических регионах представляют напряженные политические отношения в мире. Но они также представляют и другие вещи. Профессия политика - это объект особого вида напряженных отношений. В момент, когда администратор достигает высшего уровня, могут иметь место внутренние изменения. С этого момента, он может отождествлять себя с теми, кто его раньше побеждал. Сам факт исполнения служебных обязанностей и лидерства, может изменить мышление во многих направлениях. Все чаще он удаляется от проблем людей и от самих людей, которых он представляет и думает только с точки зрения национальной стратегии, официальной идеологии и целей политики власти. Или пробуждаются надолго забытые детские устремления. Он может стать жертвой своих раздутых личных стремлений и своего персонального понятия ответственности и как следствие, потеряет контроль над своей собственной индивидуальностью.

Ведущие государственные деятели, обремененные обязанностями, должны стать более осторожными; действительно, они часто выражаются на уклончивом языке. Однако, они не знают, что такой язык постепенно может преобразовывать их образ мыслей. В итоге, они могут посчитать, что обладают приоритетом в двусмысленности.

Другая трудность связана с довольно распространенным страхом перед успехом. Однажды достигнутое высокое стремление может разбудить давно скрываемый с детства страх, связанный с ранней конкуренцией с отцом и с родными братьями. С этого времени, зависть и враждебность, тех кого он обошел, могут ранить жизнь государственного деятеля.

Опасность от любого лидерства, даже от любой формы "самоутверждения", это вызываемое сопротивление и враждебность, возмездие и наказание. Администратор знает сам, что находится под общественным оком; он чувствует себя подвергаемым критике и политическим нападкам. Если у него такого прежде не было, то с этого времени, он должен развивать защитный фасад, для привлечения общества и избирателей. Результат может быть таким, что прежний кроткий демократ, сторонник публичного правления, внезапно поднимается на высоту авторитарной личности. Им управляет его несбывшаяся инфантильная фантазия о лидерстве.

Тем не менее, правящие "толкатели мозгов", со всеми их внутренними проблемами, делают нашу историю. Наш разум глубоко затронут их разумом. В то же время, мы — огромное общество — влияем на них, и наши цивилизованные импульсы могут направлять их для поиска подходящего пути, так же, как наши примитивные стимулы и влияния, могут подтолкнуть их на подталкивание всех нас к катастрофе. Вторжение администраторского разума выглядит еще более сомнительным, когда правящая власть не следует контролируемым судом и законом правилам. В таких случаях могут легко развиться предрассудки и своевольность, как мы это замечаем в большинстве наших правил безопасности. Официальная секретность - символ волшебной власти; чем больше есть секретности в мире, тем меньше демократического контроля и больше страха перед предательством.

Технически, должно быть довольно просто управлять любой группой или страной - или даже целым миром. Конечно, человечество знает достаточно, чтобы выполнить эту работу. Мы много знаем об истории, социологии и науке о человеческих отношениях и правительстве, вполне достаточно, чтобы не повторять ошибок прошлого. Мы живем в мире технического и экономического изобилия. Но мы еще не научились применять наши знания или планировать мировые ресурсы.