Насильно мил (не) буду

Эти его слова пробивают в моей груди здоровенную дыру. Такую огромную, что ничем ее не заполнить! С такой дырой не живут… Но мне как-то надо. Я жду ребенка.

Отворачиваюсь от стола и спешу в прихожую, натягиваю куртку, из обуви выбираю кроссовки, которые приобрела для бега. Чует мое сердце, побегать в ближайшем будущем предстоит немало. Такова моя судьба.

Выскакиваю из квартиры, спешу вниз, едва оказавшись на улице, перехожу на бег. Просто бегу, без цели. Один квартал сменяется другим, третьим, десятым, и я вдруг оказываюсь на незнакомой территории. Как так? Вроде бы изучила район вдоль и поперек, недаром каждый день тут гуляла, бегала с Захаром.

Эдак я скоро заблужусь, ведь на улице совсем темно! Не надо мне приключений. Для полного счастья не хватало только попасть в неприятности, ведь это большой город, тут может случиться все что угодно. Краснодар дружелюбен, только если у тебя есть деньги, друзья…

Да, денег у меня немного, но друзья-то появились, так?

Достаю телефон, собираюсь набрать Саше или Маше. Эти двое снимают двушку неподалеку от университета. У них есть диван для гостей, а заодно у каждой в груди по доброму сердцу. Выслушают, пожалеют, обогреют, позволят выплакаться.

Громко всхлипываю, мысленно уже находясь в объятиях подружек. На душе становится чуточку легче. Сейчас напрошусь к ним с ночевкой в качестве незваной гостьи.

Уже слышу в трубке длинные гудки.

И тут до меня доходит главное. У меня больше нет щита в виде надежного мужчины. Я больше ничем не защищена, к тому же засвечена, ведь уже не раз использовала здесь свой паспорт.

Что если отец все же бдит и ждет своего часа?

Если сейчас пойду к подругам, вполне могу навлечь на них опасность.

— Але, Ясь, — слышу в трубке голос Саши.

И… сбрасываю звонок.

Нельзя мне к подругам. Не имею я права так рисковать и собой, и ими. И в гостиницу нельзя. Мало того что это дорого в моем теперешнем положении, там меня смогут вычислить на раз-два. Кстати, по телефону тем паче могут вычислить!

Быстро вытаскиваю симку, выкидываю ее в кусты. Сам аппарат прячу в рюкзак уже выключенным.

Так… Подводим итоги. К подругам нельзя, в гостиницу нельзя, а куда можно?

Шепчу, размазывая по щекам слезы:

— Есть на этой Земле для меня место?

Глава 41. Адаптация. Он

Захар

Не суждено мне быть счастливым в этой жизни. Не суждено, и все тут.

Давно забил на баб, а на Ясе чокнулся, сломался. И что? Хапнул счастья, Захарушка? Теперь хапни горя, да так, чтобы больше ни одну тварь дольше одной ночи видеть не хотелось.

Я узнал о том, что моя девушка мне изменяет, всего каких-то несколько минут назад. И за эти несколько минут я стал изуродованным внутри калекой. Весь изломан, ничего не чувствую, кроме адской боли и желания как-то эту боль унять. Но в мире нет столько анальгетиков, чтобы мне помочь.

Интересно, как ей было с другим, нормально? Мы же с ней спали каждую треклятую ночь, что провели в моей квартире. Как она это делала — днем с ним, вечером со мной? Или же бегала к другому исключительно в дни моих командировок.

Говорила, что со мной первым испытала удовольствие. Получается, научилась кувыркаться как надо, вошла во вкус и пошла испытывать навыки на других. Какого хрена она это сделала? Какого долбаного хрена?!

Все, я в официальной завязке. Не нужны мне никакие отношения. Ни жена, ни уют этот гребаный, ничего вообще. Не переживу еще одну измену, хотя вряд ли смогу еще кого-то полюбить так, как Ясю. Самое яркое в моей жизни чувство.

А-а-а… грохните меня кто-нибудь по башке, вырубите на хрен. Может, тогда чуть полегче станет. Почему мне так паршиво из-за предательницы?

Сижу на лавочке через два дома. Смотрю на часы, жду ровно полчаса. Минута в минуту, секунда в секунду. Как только заветная стрелка отмеряет цифру двенадцать, подскакиваю, спешу обратно в квартиру.

Залетаю на свой этаж, вихрем проношусь по лестничной клетке в квартиру.

— Ты еще здесь? — спрашиваю нарочито громко, видя, что в прихожей обуви практически не убавилось.

И тут натыкаюсь взглядом на открытую ключницу. Перед уходом я ее закрывал… А теперь открыта, но ключи здесь, хотя Яся, наоборот, почти всегда забывает их туда повесить, хранит в сумочке. Типа оставила? На, Захарка, ключи от твоей сраной квартиры, не нужны они мне.

Сука!

Понимаю, тупо, я ведь сам ее выгнал, и все же дико злюсь от того, что ее нет. Обхожу все комнаты, проверяю, не спряталась ли где? Даже под кровать заглядываю.

Но нет! Ее, конечно же, там нет.

Неожиданно меня с головой накрывает разочарование.

Я на ругань настроился!

Честно сказать, не ожидал, что молча уйдет. Девушка же. Они, как правило, молча не уходят. Где истерика? Битье посуды? Пощечину мне влепила бы, что ли? Или кулаком в рожу… Она может, я ее сам учил.

Обойдя квартиру, также замечаю — она почти ничего не взяла с собой. Вообще, по-моему, только свою псину плюшевую и захватила. Этот гаденыш больше не смотрит на меня с прикроватной тумбы.

Но почему не взяла ничего остального? Могла прихватить хоть что-то. Немного своих платьев, например, она же их любит.