Насильно мил (не) буду

Громко захлопываю дверь и рычу в голос, так меня достали эти двое.

Ну да, Яся изменяет, а подонок я, поскольку не желаю заботиться о чужом ребенке и женщине, его нагулявшей.

Л — логика. Женская.

Тяжелыми шагами меряю прихожую, гостиную.

Надо же, номер сменила. Неудивительно, что не ответила мне. Она думает, я ее буду искать? Не угадала, милая. Если не объявится в течение пары недель, отдам все ее вещи на благотворительность, и на этом все.

Разговор с настырными девчонками отнимает последние силы.

Надо поспать… хоть немного. Вот посплю, и в голове прояснится.

Кое-как добредаю до спальни, плюхаюсь на смятую постель и засыпаю прямо в одежде.

* * *

Кажется, закрываю глаза всего на секунду, но в уши снова врезается звук дверного звонка. Этим двоим неймется, что ли? Зачем вернулись?

Подскакиваю и понимаю — уже вечер, за окном темно.

Подхожу к двери, на этот раз заглядываю в глазок, а на пороге совсем не Саша с Машей. Там явление гораздо страшнее и напористее. И у этого явления есть ключи от моей квартиры, так что спрятаться не удастся.

— Привет, сестренка. — Открываю Лере дверь.

Она влетает в квартиру как торнадо.

Злющее рыжее торнадо.

— Ты что творишь, братец? — вопит аки фурия, проходя в гостиную.

Иду за Лерой.

— В каком смысле? — Хмурю лоб, складывая руки на груди.

И тут вспоминаю, как сегодня днем послал ее мужа в задницу.

— Ты из-за работы? — на всякий случай уточняю. — Тебе Громов нажаловался?

— Ты поругался с моим мужем? Почему? Хотя об этом давай потом. Мне написала Саша, искала Ясю. Ты что ее бросил?! Отвечай немедленно!

— Сестричка, я тебя очень люблю и даже уважаю, но легко вышвырну из квартиры, если ты еще хоть раз произнесешь здесь имя этой…

Завершить предложение она мне не дает, хватает с дивана одну из мелких подушек и швыряет мне в лицо.

Получив по носу, еще больше злюсь.

— Ты хоть вникни в ситуацию, а потом заступайся, защитница, блин! — осаживаю ее.

— Так введи меня в курс дела, — разводит она руками.

На этом садится на диван, закинув ногу за ногу. Выпрямляет спину и кладет ладонь на колено.

— Никуда не уйду, пока мне все не объяснишь.

— Хорошо, сестричка, слушай!

Сажусь рядом и популярно разъясняю ей все, что случилось между мной и Ясей два дня назад.

Она слушает, теряет боевой настрой, ее зеленые глазищи грустнеют, губы подрагивают.

— Я никогда не думала, что Яся может тебе изменить… — чуть не хнычет она.

— Я тоже не думал, — качаю головой.

И вдруг лицо ее серьезнеет.

— А ты не думал, что…

— Что?

— Ну, что она соврала тебе? — Лера разводит руками.

— Очевидно же, что соврала! — снова начинаю злиться. — Она пыталась повесить на меня чужого ребенка. Жирная такая ложь…

— Да я не о том, — машет рукой Лера. — Ты не думал, что она могла соврать тебе про сроки? Ты же ее прямо от мужа забрал, вдруг это его ребенок? А Яся подумала, что его плод ты не примешь, ну и соврала тебе про сроки, допустим. Гадкий поступок, не спорю, но объяснимый, и не измена.

— Подожди! — рычу, сжимая кулаки.

Подскакиваю с дивана и несусь в спальню, где нашел узи Яси. Там черным по белому написан срок беременности — пять акушерских недель, или три недели со дня овуляции, как мне объяснила Яся.

— Вот, видишь? — тычу бумажкой Лере в лицо. — Мы с ней уже два месяца, так что эта бумажка напрямую доказывает, что отец ребенка не ее муж.

Она вырывает лист у меня из рук, вчитывается, а потом фыркает:

— Я тебе такой достану за пятьсот рублей. Хочешь? Могу и бесплатно — если скачать из инета.

— А даже если так, — прищуриваюсь зло. — Это подло вот так врать любимому человеку! Скрывать правду…

— Ах, ты у нас правдолюб, да? — упирает руки в боки Лера. — Сам кормил ее витаминками под видом противозачаточных! Да, да, я знаю эти витамины, мне муж принес такие же не так давно. В одном месте затарились, мальчики? Если бы ты сразу признался ей, что не можешь иметь детей, она бы не стала тебе врать про отцовство. Так что, братец, сними белое пальто, оно тебе не идет!

От ее слов меня буквально трясет и хочется кого-нибудь стукнуть. Кого-нибудь мелкого, зеленоглазого, рыжего.

— Лер, шла бы ты домой от греха подальше… — качаю головой.

Она встает и заявляет все тем же наглым тоном:

— Уйду, если обещаешь еще раз поговорить с Ясей!

— Я подумаю, — бурчу, лишь бы она от меня отстала.

— Только это… когда соберешься к Ясе, выкупайся и зубы почисти, а то похож на лешего и пахнешь как как алкаш!

На этом сестра покидает мою уже почти холостяцкую берлогу.

Закрываю за ней дверь на все замки.

Никого не хочу видеть, ни о чем думать не хочу.

Однако не думать никак не получается, слова сестры прочно селятся в мозгу.

Сука, лучше бы Яси вообще не случилось в моей жизни. Сейчас бы не было так мучительно больно.

Есть не могу уже двое суток.

Слава богу, пить могу… Иначе совсем бы съехал с катушек.

А вдруг ребенок правда от ее бывшего? Если Яся действительно побоялась мне признаться в том, что залетела от сожителя, значит хренов я жених. Получается, что никакого мне доверия. Но она очень скрытная, поэтому такая версия вполне имеет право на жизнь.

Однако ребенок от бывшего — это значительно лучше, чем измена.