Насильно мил (не) буду

«Ты, наверное, обижена на меня за то, что я временами гадко себя вел, придирался к тебе, был строг. Но это только потому, что я не видел в твоих глазах ответной любви. Ты любила меня когда-нибудь? Если да, давай попробуем снова быть вместе. Я буду вести себя совсем по-другому».

«Вернись!!!»

«Что мне сделать, чтобы ты меня любила?»

«Хочешь, я приеду за тобой? Только скажи куда? Милая, пожалуйста…»

«Пиши адрес!»

«Ясмина, я хочу серьезно с тобой поговорить! Ну включи ты этот долбаный телефон!»

«Я перевел тебе денег на карту — вдруг тебе пригодится?»

«Я люблю тебя!»

«Вернись…»

«Я с ума без тебя схожу… Хочешь, я больше вообще к тебе никогда не прикоснусь? Просто будешь со мной жить, и все. Со мной ты всегда будешь в безопасности!»

«Ясмина, я согласен на любые условия! Все тебе прощаю! Только будь со мной, выбери меня…»

Читаю эти крики души и понимаю — человек неадекватен и напрочь повернут на моей Ясе. Два месяца писал в пустоту. Зачем? Она же ни разу не ответила, и даже не прочитала.

Может, она к нему поехала?

Если так, это что же получается? Я собственную девушку этому хорьку предоставил на блюдечке с голубой каемочкой? Да если она беременна от него, я ж не возражаю! Я бы такой расклад принял нормально. Был против детей исключительно потому, что сам их заделывать не умею, а так-то я их люблю. Тем более полюбил бы малыша Яси.

А теперь, когда Супердевочка объявит этому хорьку, что беременна, он же там от счастья лопнет. Или уже лопнул.

Тоже, кстати, лопаюсь. Но не от счастья, а от злости. Жаль, злиться мне, кроме себя, не на кого.

Смотрю на часы: двенадцать ночи. Два часа на дорогу. Смогу заявиться к хорьку в два.

А все же лучше дождусь утра… Раннего.

* * *

Стучусь в калитку Дмитрия Брянцева в начале восьмого. Рассвет только-только окрашивает день красками. Невольно морщусь от холодного ноябрьского ветра.

Поспал несколько часов и рванул в городок, где два месяца назад встретил Ясю. Подумать только, мы вместе всего два месяца, а кажется, прожили жизнь.

Мне необходимо вернуть ее обратно, чего бы это ни стоило. Верну!

Стучу громко, так, чтобы хозяин точно услышал.

В доме что-то падает. Звонко так… Через полминуты на порог выбегает Дмитрий Брянцев собственной персоной. На ходу запахивает дубленку и несется к калитке.

Хорек сдал и изрядно. Весь помятый, волосы всклокочены, морда небритая, под глазами синяки, сами глаза красные, как у вампира. Или бессонница, или… не бессонница. Отчетливо слышу запах перегара, когда он выходит за калитку.

— Зачем явился? — цедит он сквозь зубы.

— Яся здесь? — спрашиваю, прищурившись.

Дмитрий молчит, только хмурит лоб.

Впрочем, будь моя Супердевочка тут, он не выглядел бы так мерзко. Сразу понимаю, нет здесь моей любимой, а раз нет, мне и подавно в этом городишке делать нечего. Разворачиваюсь, чтобы уйти.

Однако в эту самую минуту до хозяина дома все же доходит, зачем я к нему приехал. Он бросается за мной.

— Я не понял, почему ты ищешь ее здесь? Где Ясмина? Она же уезжала с тобой… С ней все в порядке?

Снова разворачиваюсь к нему.

— Так получилось, что мы поссорились, и я ее выгнал. — Не знаю, зачем признаюсь.

— Ты что?! — у бедного хорька брови подпрыгивают аж до уровня волос. — И куда она пошла?

— Если бы я знал, думаешь, заявился бы к тебе с утра пораньше? — недобро хмыкаю.

— У нее появились какие-то новые друзья? Может быть, знакомые?

— Я всех проверил, — начинаю злиться. — Думаешь, я этого не сделал в первую очередь? Как сквозь землю провалилась.

И тут этот придурок начинает смеяться. Сначала тихо, потом громче и громче, а после на его глазах появляются слезы. Не понимает, что он в миллиметре от того, чтобы получить по роже.

— Ищи теперь ветра в поле… — говорит сквозь смех.

— Что это значит?

— Похоже, Ясмина ударилась в бега.

— Она не зэчка, чтобы ударяться в бега, — осаживаю этого придурка.

И тут он говорит совсем уж непонятную мне вещь:

— Ясмина — профессиональная беглянка. Похоже, она многого тебе не рассказывала…

— Вот сейчас совсем не понял, — буравлю его взглядом. — Поясни!

— Пойдем в дом, поговорим, — хмыкает он.

Вижу, как хорек покачивается, шагая к дому. Видимо, вчерашняя доза спиртного еще не отпустила. Как он с таким перегаром ходит на работу?

Захожу за хозяином в дом и морщусь. В прихожей грязь, впрочем, в гостиной тоже, на столе пустые бутылки, кружи из-под кофе. Впрочем, мне ли его осуждать? Моя гостиная сейчас выглядит ненамного лучше.

Усаживаюсь на диван, отодвинув в сторону книги.

Хорек устраивается в кресле напротив.

Некоторое время он смотрит на меня с прищуром. А потом вываливает лавину совершенно новой для меня информации. Как встретил Ясю два года назад, как узнал, что она скрывается от маньяка-отца. Потом поведал о ее плачевном состоянии, и его предложении съехаться с ним, чтобы у бедной девушки был надежный дом.

У меня от его рассказа лопаются в глазах капилляры.

— То есть, девчонке нужна была помощь, а ты ее сразу в койку, да? — еле сдерживаюсь, чтобы не врезать.