Насильно твоя-2

— Не плачь, — нежно прошептал он рядом со щекой. — Когда я увидел тебя, Дина, хрупкую и неземную, понял, что мы все были неправы…

Щека и шея покрылись мурашками от вкрадчивого шепота. От Андрея пахло чем-то приятным и немного пряным. Я дышала неглубоко, взволнованно и тихо, чтобы не перебить шепот.

— Я искал тебя, — так же невесомо, как рукой, он прикоснулся губами к виску, который мне разбили рукояткой пистолета. — Узнал, что тебя продали Эмилю. Вышел на твоего бывшего…

Я вздрогнула, пытаясь отвернуться. Мне не хотелось поцелуев после того, что он сказал… Расширенными глазами я уставилась в грязное окно.

Так это был он?

— Ты сказал ему, что я в рабстве, зачем?

— Потому что это правда. И он тоже был в этом виноват. Мне жаль, что ты вынесла пытки, Дина. Такая нежная… Так не должно было быть.

Я перестала дышать.

— Так ты знаешь! — выкрикнула я ломким голосом. Попыталась отпрянуть, но Андрей удержал меня за плечи.

— Знаю… Дина, ты останешься со мной, а я помогу твоему мужу. У нас один враг. С Эмилем мне делить нечего кроме тебя. От тебя мне нужна взаимность. Тогда я готов рискнуть и сегодня это доказал, верно?

Он попытался меня поцеловать, и душа взбунтовалась. Если кто-то думает, что легко прыгнуть к другому в постель — это не так. Я опустила голову, прячась за волосами. Так себе укрытие, но другого нет, а я уже в объятиях Андрея.

— Не надо, — попросила я, упираясь в плечи. — У нас уговор… Когда все закончится, тогда и будем вместе!

Я запаниковала, понимая, что если он начнет давить — я не справлюсь. Никто не знает, что я здесь. В душе поселился страх, какой бывает, когда наедине остаешься с мужчиной, каким бы мягким он ни был.

— А поцелуй… я не заслужил?

Упираться бесполезно. Андрей меня не отпускал — дальше только драться. Я прерывисто дышала, чувствуя беззащитное слабое дыхание на губах, и смотрела в насмешливые глаза.

Андрей дышал ровно и свободно. Он знал, что победит.

Руки расслаблялись постепенно и я подпустила его к себе. Мне придется это терпеть каждую ночь.

Он старался быть нежным. Сначала поцеловал нос, заплаканные глаза по очереди и только потом — губы. Поцелуй с ним был таким же, как он сам. Мягким и настойчивым. Глубоким. Он убрал волосы от лица и положил ладонь на затылок.

— Не бойся, — прошептал он между поцелуями. — Я умею быть нежным.

Он просил один поцелуй… Но уже длился третий. Неподвижный участок рта ощущался не слишком сильно, язык проник мне в рот. Андрей гладил затылок двумя руками.

Мужчины долго мягкими не бывают. И мягкость Андрея тоже ослабела, уступила место неудержимости. Я поняла, как сильно он меня хочет: не только в сексе — во всех смыслах.

Я отступила и оперлась на стол. Из-под закрытых век выкатились слезы.

Я не знала, как это остановить.

— Андрей… — прошептала я, уворачиваясь от голодного рта. Он сдерживал необычайно злую ярость. Как будто хотел рвать меня, терзать, разорвать на части вместе с душой.

Андрей целовал, не останавливаясь — теперь шею. Я отклонилась назад и захныкала — я почти легла спиной на стол под его напором.

Из горловины выскользнула цепочка, и передо мной закачался медальон. Как тогда, как в ту ночь… С гравировкой льва. Свет вспыхнул на металле, вновь и вновь доказывая, что я не ошиблась: та самая вещь. Из моих кошмаров.

Нет, нет, нет… Только не это! Только не он!

Андрей выпрямился, глядя мне в глаза. Перекошенное лицо придавало ему вопросительно-насмешливое выражение. Как будто он все это время смеялся надо мной.

Смеялся, что рядом, что доверяю. Что целовала его и взяла тот цветок, желтый тюльпан. Что с моим мужем он договорился о дележе города.

Он посмеялся над нами обоими.

— Ты хотела знать, что со мной? — невнятно спросил он, неторопливо расстегивая рубашку. Андрей сбросил ее одним движением. — Смотри.

У него было не массивное, но хорошее сложение. Четко очерченная талия, развитые мышцы, как у пловца. Медальон шлепнулся на безволосую грудь.

Тело покрыто шрамами. Я вдруг вспомнила сестру Захара. Она говорит об Андрее. Улыбается, как заговорщица, и касается себя кончиками пальцев. Как звезд на небе. Самое близкое сравнение.

Некоторые были странными — кучными, бугристыми, а один, наоборот, напоминал маленький кратер, словно что-то вырвало кусок плоти. Другие узкие, как от ножа — очень странные на вид. Я такие у Эмиля видела. Следы от пыток.

За пояс джинсов был заткнут пистолет. Андрей убрал его, обнажив живот с дорожкой волос ниже пупка.

— Знаешь, что это?

С тех пор, как увидела медальон, я так и не пошевелилась. Наверное, мой шок, потрясение, он принял на счет уродства. Андрей не знает, что я его помню, помню этот медальон. Или ему все равно?

— Это дробь, — он прижал большой палец к углу рта. — И это тоже. А это нож, — он показал странные белые шрамы. — Люди, которые оставили это, за преступление не ответили. Знаешь почему? Мне заткнули рот. И мне пришлось его закрыть, Дина.

Андрей всегда был спокойным, но сейчас голос закипал.

— Потому что человек, который управлял ими, имеет на меня влияние. Он меня заставил. Прости меня… Я виноват перед тобой. В свое оправдание скажу…