Насильно твоя-2

Андрей замолчал, глядя в сторону. Подбирал слова, и они ему не нравились. Меня охватила дрожь — с ног до головы. Комната поплыла, как от головокружения. Голос Андрея поплыл вместе с сознанием.

— Скажу, что не знал, — тихо закончил он. — Ты простишь меня?

Глава 33

Я старалась сосредоточиться на дыхании.

Оно гремело в голове, не давая свалиться в обморок.

— Дина? — за подбородок Андрей запрокинул голову, рассматривая мутные от шока глаза. Неземные, как ему нравится. — Тебе плохо? Я тебя испугал?

На ощупь я нашла его пальцы и сбросила. Я чувствовала себя затравленным зверем, которого долго гнали, и теперь, спустя почти год, все будет кончено.

Не знаю, что бы я сделала, если бы он не отпустил. Орала бы, как полоумная. Андрей, зная, что бежать мне некуда, убрал пальцы и отступил.

Я бросилась из кухни. Не к входной двери — ключей у меня нет. Наудачу открыла дверь и попала в ванную. Заперлась и попятилась от двери, словно вот-вот меня разорвут на части. Я уткнулась спиной в холодный кафель и съехала по стене на пол.

Между раковиной и ванной я съежилась в комок и беззвучно зарыдала в колени. В голове разметало обрывки мыслей и чувств, звучал мой безмолвный крик. В панике хотелось звать Эмиля…

Это помогло взять себя в руки.

Эмиль.

Прозрачно-холодное имя мужа привело в чувство. Я здесь из-за него. Из-за любимого человека. И это слишком слабые слова, чтобы описать мои чувства. Как можно назвать ими того, кто был моим дыханием, моим сердцем, моей жизнью?

Соберись, Дина.

Я здесь по своей воле, я заключила договор… и если Андрей поймет, что ему нечего терять, кто знает, чем все закончится. Он может избавиться от Эмиля, а меня изнасиловать и держать здесь. Если вспомнить, что еще он творил, это не проблема.

— Как ты? — спросил Андрей из-за двери. — Дина?

Я представила, как он стоит там, полуголый, с медальоном на груди, и прислушивается к тому, что происходит в ванной.

Кажется, он не знает, что я его помню. Иначе не было бы ни цветов, ни поддержки. Он все это время был рядом. Нельзя показать, что я все знаю.

— Да, конечно! — гнусаво ответила я, хотя старалась звучать легко и звонко.

Пока мы не выпутаемся из этого дерьма, я должна держаться. Жизнь Эмиля зависит от моих действий. Он где-то там, один, окруженный врагами, и любая капля грозит его утопить.

— Дина, открой.

«Что бы ты сделал, чтобы меня спасти?»

«Абсолютно все, маленькая».

И я тоже, Эмиль. Я ради этого здесь.

— Сейчас! — я выбралась из-под раковины и умылась. Кожу обожгло холодом.

Внезапно вновь стало трудно смотреть в зеркало. Уже не так, как раньше, когда я подыхала заживо и бросалась на стены и зеркала, запертая в доме мужа. Просто не хочу.

Я люблю его. Люблю… Люблю так сильно, что добровольно сдеру с себя кожу.

— Сейчас… — повторила я, чувствуя, что внутри все немеет и становится жестче.

Мной овладели не злость, не смирение, а брезгливая усталость.

Это была не прежняя парализующая немота. Я могла действовать, но перестала осязать. Психика готовила меня к тому, что может случиться дальше.

Когда я открыла дверь, Андрей сразу же вошел. Я смотрела в пол, на дешевый кафель, в котором неровными кляксами расползалось отражение светильников. Только бы ненавистный медальон не видеть.

— Я тебя испугал… — с сожалением сказал Андрей. — Прости. Прости, что напомнил.

Он попытался погладить щеку, а я отвернулась.

— Это что еще такое? — усмехнулся он. — Я так тебе противен?

Я подняла глаза до уровня груди. Рассматривала бугристую от шрамов кожу, и неожиданно уставилась на медальон. Каждый взгляд на него — плевок в лицо, но что-то заставляло смотреть на символ разрушенной жизни. Моей и Эмиля.

— Наверное, нужно было показать до того, как ты согласилась.

Андрей подхватил мою безвольную руку, которая, как плеть, висела вдоль тела. Приложил ладонь к груди под медальоном. Там было меньше всего шрамов. Медленно провел вниз, прямо по изрубцованной плоти.

Я поморщилась и Андрей со вздохом меня отпустил.

— Ну да, урод, и что? Ты привыкнешь. Я же привык.

В голосе появилось неодобрение. Андрею не нравилось, что я кривлюсь. Не в шрамах дело, а он не понял. И хорошо, что не понял.

— Прости, — выдавила я. — Это так неожиданно… Я сама не своя.

— Сказать, чья работа? Враг твоего мужа оставил мне эти следы когда-то.

Их пытал один человек? В ту ночь или… Шрамы Андрея были другими — более старыми. Я знаю в этом толк. За последние несколько дней, что я провела с мужем, я поцеловала каждый шрам на его теле и не раз.

Это заглушало его крики в моем воображении. В кошмарах я все еще слышала, как он орет под пытками. Мой любимый страдал от боли, а затем затих, обессиленный… Шаги в коридоре, открывается дверь. Я вижу тень — на меня замахнулись, целя в висок.

Я резко вздохнула, перепуганная. На мгновение туман в памяти рассеялся. Еще один фрагмент прошлого. Только я все равно не вижу лиц.

— Кто это был? — показалось, что Андрей уходит, и я порывисто положила руку ему на живот. От прикосновения он вздрогнул. — Кто их оставил?

Я повела рукой по ребрам, словно считала их. Белые полосы между ними были такими же, как у Эмиля.

— Илья.