Насильно твоя

– Вперед! – он зашвырнул меня в комнату, ударив в плечо.

А в последний момент схватил край простыни и сорвал с меня.

Я повалилась на пол, голая и беспомощная. Плечо онемело после удара, я ушиблась коленями об бетон, но сумела сесть, поджав ноги. Обернулась, словно ко мне подкрадывались.

Тот, кто привел меня, стоял в проходе, гнусно ухмыляясь и комкал простынь в руках.

Комната маленькая, с тусклой лампой, которая отбрасывала тени на серые стены. Со всех сторон веяло холодом – бетон набрал его от осенних ночей.

Здесь были еще двое: мужик около сорока, с маленькими, словно вечно прищуренными глазами, и второй парень, помоложе. Он производил неприятное впечатление из-за выражения лица – свирепого и тупого.

– Девчонка Каца? – спросил он.

– Ага… Вы тут сами, уточню, что делать.

Дверь глухо захлопнулась.

Я полулежала на полу, подобрав под себя ноги и руками закрывала грудь.

Мужчины ходили вокруг, я следила за их тенями. Было страшно шелохнуться, страшно дышать. Я боялась привлечь к себе внимание – спровоцировать их на что-нибудь.

Не двигалась, еле живая от страха. Склонила голову и застыла, не мигая глядя в серый бетон и слушала, как они ходят, стуча подметками ботинок.

Эти двое, кажется, наслаждались моей беспомощностью. Разглядывали со смешками.

– Как зовут? – спросил один из них.

– Дина, – пролепетала я, точно не зная, что лучше – молчать или отвечать на вопросы.

– А дальше?..

Я не успела назвать фамилию – дверь распахнулась. Моей тощей спины и выпирающих позвонков коснулся сквозняк. Я боялась обернуться и не знала, кто пришел, зато узнала голос.

– Привет, курочка.

Я зажмурилась, под ложечкой возникла почти боль – так мне стало страшно. Тот самый, бритый… Раз он здесь, то Эмиль уже должен приехать, только меня не торопились ему отдать.

Он обошел меня, постоял впереди. Я не рискнула поднять головы и лишь краем зрения видела перед собой ноги, обтянутые черными джинсами и дорогие военные ботинки.

– Эмиля давно знаешь? – спросил он.

– Нет-нет, – я затрясла головой, уловив шанс уйти невредимой. – Пару дней назад познакомились… В клубе… Не помню, как его… «Фантом»?

Почему-то казалось важным вспомнить название. Как будто этими незначительными деталями я его отвлеку.

– Самойлова Глеба знаешь? Эмиль о нем говорил?

Я снова замотала головой. Он вроде шел на контакт и голос не злой. Может, удастся выпросить простынь обратно? Я робко подняла взгляд, но было так страшно… Я уставилась на пряжку ремня, которая тускло блестела в местном свете, и выше не смогла.

Взгляд притянуло к боку – за ремнем был пистолет Эмиля. На фоне черной футболки он слабо бросался в глаза.

– А что говорил? – руки уперлись в бока и он раздраженно наклонился ко мне, страшно нависая сверху. Пальцы правой руки легли неподалеку от рукоятки пистолета.

– Ничего, – прошептала я, понимая, что не этот ответ ждут. – Мы отдыхали вместе…

Я могу рассказать, как варить кофе и делать Эмилю минет. Но мне кажется, меня пристрелят, если я поделюсь этой информацией.

– Отдыхали… Ну посмотрим! – я чем-то его разозлила. – Твою мать, отдыхали они. Чё он поехал за тобой, если просто отдыхали вместе, я спрашиваю?

Бритый обошел меня кругом.

Было страшно и холодно сидеть перед ним на бетонном полу, но несмотря на то, что я его взбесила, во мне вспыхнула надежда. Он за мной приехал… Верю, что Эмиль поможет. Все мысли были заняты им.

И они не знают, кто я. Если повезет, отпустят.

– Ну и что ты расселась, красавица? – спросил бритый.

Я насторожилась, не понимая, о чем речь. Их мой вид обрадовал, словно я сделала незапланированный подарок.

Бритый резко схватил меня за локти. Заставил привстать на колени, голую и напуганную тем, что теперь они могут рассматривать мое тело.

– Не надо, – заныла я, но меня за волосы подтащили к стене.

Я не понимала, за что надо мной издеваются.

– Не понимаешь, что от тебя хотят? – проорал он, тыкая меня лицом в холодную стену. – Мордой к стене! Руки за голову! Давай, поднимай!

Он силой попытался заломить руки, сложить на затылке, как делал Эмиль. И был так груб, что везде, где касался, вспыхивала боль.

– Я ничего не сделала! – разрыдалась я.

Я получила удар по пояснице и ноги чуть не отнялись от вспышки боли. Меня впечатали в стену ногой. Я едва успела отвернуться, чтобы не врезаться носом. От стены несло стройкой, холодом и пылью. Подошва военного ботинка бескомпромиссно давила на позвоночник. Меня трясло от боли и холода.

– Руки не опускать, – велел бритый. – Опустишь – получишь по морде. Заорешь – тоже. Отдыхали они вместе… Тебя, суку, из-под него вытащили! Так что отвечать будешь вместе с ним!

Глава 16

Сначала я более-менее держалась.

Все началось с пульсации в коленях. Кожа покраснела и ныла, но хуже всего была боль в костях – унять ее было невозможно, как ни ерзай на полу. Напряжение охватило плечи и руки. Мышцы постепенно отвердели. Бицепсы ныли, а спину будто стиснули стальные раскаленные обручи.

Эта боль, когда мышцы ноют от измора – она невыносима. Затем пришла дрожь. Меня трясло не от страха, не от холода – от изнуряющей усталости.

Я выстояла около часа, прежде чем пошатнулась.