Насильно твоя

Сердце превратилось в ледышку. Раньше каждое слово рвало по живому, но теперь они ничего не значили. Мои чувства сдохли, как у Эмиля. С концами.

Я автоматически подняла руку, прикрываясь от выстрела. Смотрела в глаза человеку, который избивал и насиловал меня. Я боялась его больше всего на свете, но если встретить страх лицом к лицу, он тебя прикончит или ты его преодолеешь.

Все, что во мне было – четкое понимание: меня пришли убивать. Не мучить, не забрать в счет долга – застрелить. Наказать Эмиля за то, что он облажался.

Слова сами вылетели из омертвевших губ:

– Эмиль отдал меня Андрею Ремисову. Он заберет меня через час.

Даже не знаю, как это пришло в голову.

Они переглянулись, Захар прищурился. Я надеялась, они побоятся меня трогать. У Андрея влияние в их среде, он выше по иерархии, чем этот сраный Захар, который держит меня на мушке.

Я не отрывала от него глаз. Перед хищником взгляд опускать опаснее, чем смотреть прямо.

– Ах ты, сука, – заключил бритый и рассмеялся. – Это же отличные новости!

– Погоди, – второй положил руку ему на запястье. – Надо позвонить.

– Не надо! – свирепо бросил Захар. – Ствол Эмиля, никто не узнает. Не звони. Сами разберемся.

– Ремисов по-твоему идиот? – он снова толкнул руку вниз при попытке прицелиться. – Я исполнитель, пусть разбираются сами, кто кому должен. Ты девчонку кончишь, а это правдой окажется… Ты Ремисову хочешь быть должен? Я – нет.

Я не дышала, застыв на полу. Из-за неудобной позы ныло бедро, а руки, которыми я упиралась в пол, дрожали от напряжения. Взгляд метался по кухне – я отчаянно искала пути к спасению.

– Шеф сказал ее кончить! – орал Захар, напирая тоном. – Кто такой Ремисов? Я бы ее второй раз отымел, да следы… Хотя с гандоном… А ну, пошли!

Он сунул ствол за пояс и наклонился, хватая меня за волосы. Из глаз брызнули слезы, я вскрикнула, выгибаясь. Не обращая внимания на скулеж, бритый силой повел меня в спальню Эмиля.

Конечно, трахать жену врага он будет в его постели. А как же.

Из-за слез и волос, упавших на лицо, я почти ничего не видела. Он завел меня в комнату, и я получила такую пощечину, что свалилась на кровать, как мешок, и какое-то время лежала, борясь с темнотой перед глазами.

Я совсем ничего не ощущала – тела как будто не было.

Зазвенела пряжка ремня, а внутри у меня был белый шум. Меня перевернули на спину, жадные пальцы вцепились в пуговицу на джинсах.

– Не ори, получишь, – предупредил он.

– Ты идиот? – раздалось от порога. – Тебе что сказали? Кончить ее, ты ее оттрахаешь, установят, что был секс перед смертью.

– Да я с гандоном! – огрызнулся он, пытаясь сорвать с меня джинсы. – Ну, решат, что Эмиль ее трахал, какая разница. Я быстро.

– Придурок! – выругался он. – Ты решил Кацу с Ремисовым поднасрать, а отвечать я буду? Короче, я пошел.

Я ощутила, как прогибается матрас и открыла глаза. Притворяться дальше, что меня оглушил удар, смысла не было.

Захар расстегнул ремень. Я оцепенела, в пустой голове словно бил колокол. Ничего не слышала, кроме слабого дыхания, чувств не было. Один белый шум в душе и разуме.

Он стянул с меня джинсы до колен и нетерпеливо полез под трусы в перчатках, отодвинув полоску белья.

Меня сковал ужас.

– Кто он такой, Ремисов, – с ненавистью пробормотал он, сопя, глаза стали безумными.

Захар привстал на коленях, будто собирался поиметь меня в рот. Рванул ширинку, едва не ломая замок. Из-за пояса выпал пистолет Эмиля и шлепнулся на помятую постель.

Я уставилась ему в глаза. Еще помнила урок – не смотри на оружие, которым хочешь завладеть. Рука сама потянулась – я опередила его на долю секунды. На ощупь обхватила рукоятку. Палец сам переключил предохранитель. Между нами полметра – при стрельбе в упор даже целиться не надо. Но я оказалась недостаточно быстрой.

Пистолет был тяжелее, чем можно выдержать – запястье свело сразу, как я подняла оружие. В лице Захара возникла мгновенная злоба – как у бешеного животного.

– Ах ты, сука! – он врезал по руке, и та онемела.

Ударом он сбил направление, но я нажала на спуск прежде, чем успела подумать. Оказалось, отдача у пистолета ого-го – первый выстрел ушел в молоко, отбросив руку назад. Выстрел бахнул почти над ухом и звуки исчезли – вместо них возник звон.

Я ожидала удара кулаком в лицо – это самый простой способ оборвать мои жалкие трепыхания.

Подражая Эмилю, вновь попыталась вскинуть оружие. И случилось то, чего я никак не ожидала: Захар скатился с меня и бросился из комнаты. От меня побежали!

Они где-то там, в коридоре. Кажется, оба. Заняли позиции по обе стороны от входа.

Я скатилась с кровати, пытаясь удержать оружие. Подтянула спущенные джинсы одной рукой, второй целясь в проем. Рука сильно дрожала, под весом пистолета ее тянуло к полу. Чтобы ствол оставался на линии огня, приходилось прилагать усилия.

Я так боялась расправы, что с перепугу выстрелила снова. Рискованно, бестолково – палила в проем, не видя цели. Но страх нужно было куда-то деть.

Пистолет снова подбросило вверх. Неожиданно и энергично, словно потоком воздуха. Я напрягла запястье, автоматически поддержала его второй рукой и выстрелила еще раз.