Наско-Почемучка

Послали Ивана и бая Владо оформить желанную покупку. И вот русский трактор рокочет вдоль распаханных полосок, заросших межей, плетней, заборов, домов, проезжает мосты и броды, поднимая пыль на своём долгом пути от Варны до Велинова. Неспешно, неторопливо ехал трактор вдоль черноморского берега, через города и сёла, всё на юг и на юг. Мимо улыбок и мимо опущенных глаз. Мимо простёртых к нему рук и мимо рук, сжатых в кулаки. Мимо добрых слов и мимо злобных взглядов. Через Балканские горы пересек почти половину Болгарии.

А впереди летела молва о нём, передаваемая из уст в уста…

Возле каждого села волновалась пёстрая толпа.

Первыми бежали босоногие и шумные ребятишки.

— Еде-е-ет! Э-эй!

— Велиновцы купили русский трактор!

— Берегись! — кричал Иван. — Ещё сшибу кого!

Но ребята не слушали. Карабкались на машину. Громко кричали. Подходили любопытные старики, высыпали из калиток мужчины и женщины. Иван дёргал рычаг, останавливал трактор, улыбался.

— Ну, поглядите, раз уж вам так хочется.

— Гляди-ка, Генчо, буквы-то на нём как наши…

— Как нашенские, а ты как думал. Те самые, что придумали Кирилл и Мефодий.

— Что значит «ХТЗ»?

— Харьковский тракторный завод, — объяснял Иван.

— Сорок пять лошадиных сил! — щёлкал языком кто-то из зрителей. — Значит, сорок пять телег потянет!

И так — на всём пути. На улицах, на площадях, возле мостов толпились люди, хотели поближе поглядеть, пощупать трактор своими руками. В одной деревне вынесли плакат: «Болгарские крестьяне хотят союза с дедом Иваном»[8], рабочие и интеллигенция — со своими учителями из Советского Союза.

Проехали Ветрино и Долгопол. В третьем селе, когда стемнело, остановились.

— Тут и заночуете, — пригласили их местные жители.

— Я на тракторе буду спать, — сказал Иван. — Всякое может случиться.

— Не бойся, мы оставим товарищей, они посторожат машину.

— Я тут буду спать. Принесите только какую-нибудь подстилку.

Принесли одеяло и еду. Несколько парней-ремсистов остались с Владо и Иваном. Говорили о посевах, о выставке, о войне, которая издали щерила дула и стучала немецкими сапогами по многим странам Европы.

Усталый Иван сел в сторонке, опёрся спиной о трактор и достал из внутреннего кармана измятое письмецо. Тщательно разгладил и стал читать.

Бай Владо взглянул на него краешком глаза, с умным видом пососал папиросу, но не удержался и рассмеялся:

— Хочется тебе снова письмо перечитать, да? Давай-ка и мы порадуемся вместе с новыми приятелями.

Иван попытался запихнуть письмо обратно в карман. Покраснел, пробормотал смущённо:

— Да ведь им это неинтересно. Я просто так, посмотрел, не потерял ли я его по дороге.

Но бай Владо глядел на него с такой понимающей улыбкой и так настойчиво протягивал руку, что Иван сам протянул ему конверт.

— Мы с Иваном несколько дней провели в Варне, — объяснял бай Владо. — А вчера неожиданно получили письмо. На конверте стояло: «Ивану Пееву» — так зовут нашего тракториста. А вот имя отправителя было нам неизвестно. Письмо прислал какой-то Младен Иванов из Велинова. Мы удивились, потому что такого человека в нашем селе нет.

Бай Владо затянулся ещё раз, бросил окурок на землю, затоптал его подошвой, потом вытащил из мятого конверта большой тетрадный лист в клеточку:

— Вот это письмо, которое Иван всё перечитывает, должно быть, уже выучил его наизусть. Прочту его ещё разочек и я, а?

Иван развёл руками и смущённо улыбнулся. Бай Владо развернул лист и стал читать вслух:

— «Здравствуй, папа, я только что родился! Знаешь, сколько я вешу? Четыре килограмма сто граммов! А голос у меня как у дьякона в церкви. Мама Вера говорит, что я очень хорошенький. Папа, я жду, приезжай скорее и привези трактор. Всё Велиново ждёт тебя с нетерпением. Твой сын Младен».

— Ого, Иван, с тебя причитается! — сказал один из парней. — Сын ведь!

— И притом первенец! — добавил Владо.

— Хитрец такой! — заметил Иван, с трудом скрывая волнение. — Только родился и уже написал письмо.

— Раз мальчишки родятся, трактор покупаем, значит, земля ещё держится, — сказал бай Владо. — Вот Младен подрастёт, будет играть с моим Василом.

Допоздна вспыхивали огоньки папирос. До полуночи разговаривали о сыновьях, о тракторах, об урожае.

Потом Иван задремал и увидел во сне, как Вера встречает его на пороге, а Младен протягивает к нему ручки.

Но бай Владо кашлянул, Иван проснулся и больше не смог заснуть. Прислушивался, как взлаивали собаки в чужой деревне. На ветру было холодно.

На следующий день наконец добрались до того места, где дорога сворачивала на Велиново. Народу здесь набралось, точно тут должна была открыться ярмарка.

— Ну вот, теперь налево и через мост, — сказал бай Владо.

Подъехали к широкому деревянному мосту. Вдруг, точно из-под земли, выскочил толстый полицейский и преградил трактору путь.

— Берегись, эй, раздавит! — послышались весёлые голоса из толпы.

Полицейский разозлился.

— Здесь нельзя ехать! — вопил он.

— Почему, господин начальник? — Иван остановил машину.

— Безо всяких «почему»! Нельзя, и точка! Давай назад!

Толпа заволновалась. Послышался негромкий ропот.