Наследие

Вероника Мэй Сэвидж — Парагон Тигровой Горы (планеты звезды Рима, известной тем, что у неё отсутствуют не только горы, но вообще что-либо хотя бы отдалённо напоминающее тигра), прислонившись к стойке с бокалом алкоголя в руке, была окружена группой красивых и воспитанных молодых людей, которые внимали каждому её слову и громко смеялись над шутками, которые не способны были бы даже понять, если бы их действительно воспитали так, как им казалось, что их воспитали. Например, один из них демонстрировал, как можно использовать определённую часть своего тела в качестве соломинки, которой обычно помешивают коктейль. Вероника Мэй, заметив приближающегося Льюиса, окликнула его по имени, перекрикивая общий шум и поманила плавным жестом. Красивые молодые люди неохотно освободили для него место рядом со своей героиней и она непринуждённо подалась вперёд со своего стула у барной стойки, чтобы довольно громко поцеловать его в обе щеки.

— Так, так, посмотрите-ка, кто тут у нас! Чёртов Льюис Охотник за Смертью собственной персоной! Неплохо выглядишь. Присаживайся рядом и выпей со мной. Один из этих парней заплатит, если он вовремя сообразит, что может послужить наградой. Мальчики... мои милые мальчики... у вас превосходный вкус. Может хотите автограф? Я распишусь где угодно, даже на самых разных частях тел.

Она жадно осушила высокий бокал, затем невинно подмигнула Льюису, не обращая внимания на оставшуюся пену над верхней губой.

— Мне нравится чёрная кожа, Льюис. Но это не твоё. Хочешь увидеть мой пирсинг?

Льюис позволил одному из её поклонников купить себе холодного пива и сел напротив Вероники Мэй. Другие поклонники прижались как можно ближе, давая понять, что не собираются быть исключёнными из разговора. Вероника Мэй небрежно растянула бледно-розовый рот в улыбке. Она была среднего роста, но достаточно плотная, с широким лицом под массой золотых кудрей, удерживаемых большим беретом. Прошло более двадцати лет с тех пор, как она покинула свой родной мир — Новый Калибан, но всё также в честь него носила тяжёлый твидовый плащ. Доспехи Парагона она украсила дополнительными стальными шипами и заклёпками, а на левой руке красовался кастет, который она не снимала даже ложась в постель. Вероника Мэй — дикарка не только по имени, но и по натуре, лучшие годы которой остались позади, но ещё никто не набрался смелости и не имел желания отправиться на тот свет, чтобы сказать ей об этом. Она стала Парагоном довольно-таки поздно и после Финна была вторым самым долгоживущим Парагоном Империи.

— И каким же ветром тебя сюда занесло, Льюис? — спросила Вероника Мэй. — Прошло... сколько? Четыре года с тех пор, как мы вместе работали над загадкой огненных драгоценностей у Пылающих Водопадов? Пять лет? Господи, как быстро летит время... Во всяком случае, я не ожидала увидеть тебя здесь. Не думала, что ты снизойдёшь до нашего круга. Ты же теперь Имперский Защитник.

— В глубине души я всё ещё Парагон. — неловко пожал плечами Льюис.

— Ты Защитник, — настойчиво повторила Вероника Мэй. — Телохранитель Короля. Удачи тебе в новом амплуа. Всегда говорила, что твоя кандидатура была бы лучшим выбором, особенно в сравнении с Дюрандалем. Однажды довелось с ним поработать. Больше никогда не буду. Ублюдок, у которого ампутировали чувство юмора. Вышел из себя, только потому, что я положила руку ему на колено. Смазливая внешность и действительно отличная задница, но огонь в нём... угас... Его волнует только имидж и то, как получше преподнести себя перед журналюгами. Так что же ты здесь делаешь, Льюис? Это бар для Парагонов.

— Просто захотелось поговорить со старыми друзьями, — ответил Льюис, стараясь говорить непринуждённо. — Узнать последние новости. Развеяться.

Вероника Мэй посмотрела на него почти с жалостью.

— Ты больше не Парагон и на моего поклонника тем более не смахиваешь. Так какие же неотложные дела заставили тебя прийти сюда, Льюис? Возвращался бы ты ко Двору. Ну или в Парламент... Теперь ты принадлежишь им. Защитник. А теперь прошу меня извинить, мне с парнями предстоит выпить немало алкоголя и хорошенько расслабиться. И не обязательно именно в таком порядке. Разве я не права, мальчики?