Наследие

Желающих не нашлось: ветер надул паруса, и судно резво поплыло в восточном направлении. "Оба раза попутный ветер", — успел подумать Тиландер, как паруса безжизненно повисли. «Накаркал штиль», — родилась вторая мысль: поверхность моря успокоилась и стала ровной, как стекло. Впрочем, штиль не затянулся — через пару часов с севера потянуло ветерком. Пользуясь боковым ветром, «Катти Сарк» давала около четырех узлов. Три дня скорость держалась на этом уровне под несильным северным ветром.

Утром четвертого дня корабль попал в шторм, относивший их к югу.

Два дня «Катти Сарк» трепал шторм, сорвавший стакселя с фок-мачты. Только тогда шторм прекратился, задул свежий ветер. Парусник с честью вынес выпавшее на его долю испытание, чего не скажешь о лучниках. Половина из них слегла с морской болезнью, а двоих смыло за борт….

Помолодевший Бер и Санчо казались ровесниками Мала, а Лайтфут вообще превратился в парнишку. Эта троица постоянно лазила по вантам и шкотам, выводя Тиландера из себя этими ребячествами.

Обратный путь казался длиннее: компас на корабле разбило во время шторма, Герману приходилось ориентироваться по солнцу и звездам. Но секстант, надежно спрятанный в рундуке в его каюте, остался цел.

И исходу четвертой недели во время солнечного дня Тиландер определил ориентировочные координаты. Как он и боялся, «Катти Сарк» снесло к югу.

— Нас отнесло к югу, чуть ли не до экватора, — констатировал капитан парусника, закончив вычисления.

— Что будем делать, менять курс? — Лайтфут впервые заговорил серьезно.

— Нет, я не смогу точно вычислить курс на Гибралтар. Дойдем до Африки и будем плыть на север — так мы не промахнемся мимо пролива.

Африканский берег показался спустя два дня: питьевая вода и продукты были на исходе, Тиландер принял решение пристать к берегу и пополнить запасы. На корабле царило оживление. Истосковавшиеся по суше люди мечтали ощутить под ногами твердую землю вместо ходившей ходуном палубы. Только Санчо остался недоволен решением сойти на берег, угрюмо смотря в сторону севера.

— Мы только наберем воды и убьем пару животных, — попробовал его успокоить Бер, перелезая через борт.

Увидев африканский берег, Бер почувствовал, как заколотилось его сердце. Это был зов крови, хотя этот факт сам Бер не осознавал. Но он отчетливо помнил желтоватый цвет земли и густую растительность, высокую, в человеческий рост, траву, что росла на его родной стоянки у Большого Озера. Растительность на земле, куда высадились Бер, Тиландер и остальные, сильно отличалась от привычной им по прежней жизни. Огромное количество птиц вспорхнуло с кустов по мере приближения людей. Чуть поодаль паслось стадо антилоп с изогнутыми рогами: животные оказались пугливыми и не подпустили людей, сорвавшись с места. Небольшая речушка несла свои воды к морю, одна ее сторона — пологая, и берег был истоптан следами животных.

Люди наслаждались, припав к чистой воде. Содержимое бочек на корабле приобрело затхлый вкус, пить было сущим наказанием.

— Набирайте воду, — приказал Тиландер, скидывая рубаху, чтобы искупаться.

Эта же мысль пришла в голову и одному из лучников, уже вошедшему в воду по пояс. Тиландер только собирался крикнуть, чтобы он не заходил глубоко, как воина утянуло под воду. С шумом, проворачиваясь вокруг своей оси, мелькнуло белое брюхо огромного крокодила, а вода окрасилась в красный цвет. Несчастный воин лишь единожды показался над водой, но всё равно был незамедлительно утянут на середину реки, откуда пару секунд всплывали пузыри.

— Уходим, не будем здесь задерживаться, — распорядился Тиландер, вспоминая байки из своего детства про опасную Африку.

Второй раз они пристали к берегу через двое суток: в этот раз им повезло. Стадо буйволов с широко расставленными рогами поймали врасплох, подкравшись с подветренной стороны. Четыре убитых буйвола разделали с максимальной скоростью, отгоняя назойливых и бесстрашных гиен. Даже несколько костров не отпугивали этих тварей, умудрявшихся отхватывать куски мяса прямо под носом у людей.

Гибралтар увидели издали: течение само несло «Катти Сарк» в Средиземное море.

Знакомые места команда парусника встретила восторженными криками. Санчо, весь атлантический переход проявлявший спокойствие, стал оживленным. То и дело подходя к Тиландеру, он напоминал: «Макш».

Следуя вдоль восточного побережья континента, Тиландер заметил пару поселений на берегу моря, коих не помнил прежде. Отнеся этот факт к своей невнимательности, продолжал путь, надеясь через несколько дней достигнуть Макселя. Даже с расстояния в пару километров Тиландер не мог не заметить, как разросся Портбоу за время его отсутствия. Спустя три часа, как Портбоу скрылся за кормой, Санчо подскочил к нему, крепко сжав его правую руку:

— Туда! — палец неандертальца показывал на безлюдный берег.

— Ты хочешь, чтобы мы высадились здесь? Но до Макселя ещё сутки ходу, — попробовал урезонить молодого гиганта Тиландер.

— Туда, — категорично повторил Санчо: Герман почувствовал, как под рукой неандертальца немеет его предплечье.