Наследие

– Ты сравниваешь меня со своим отцом?

– Скажи мне, что я не прав.

– Поговорим об ударах ниже пояса. – Не могу вспомнить, когда в последний раз я так злилась на кого бы то ни было. – Знаешь что, если бы ты действительно хотел убрать его из своей жизни, ты мог бы просто быть честным. Я говорила это раньше и повторю это сейчас. Просто расскажи, какой он монстр, и покончи с этим. Ты ведешь себя так, будто должен молчать о его жестокости и защищать репутацию этого человека. Но это ты выбрал молчание. Ты сам делаешь это с собой.

Он бросает гневный взгляд.

– Значит, я должен пойти на телевидение и объявить всему миру, что отец меня бил? Дать газетам интервью с описанием инцидентов, чтобы они растиражировали это, наслаждаясь сочной сенсацией? Да пошло оно.

– Я понимаю, что это унизительно, окей? И да, это неприятный разговор. Никто не хочет обнажать свои травмы. Но, может, пришло время сделать это.

Он больше не говорит ни слова и даже не бросает косого взгляда в мою сторону, пока мы не добираемся до больницы, и он не регистрирует меня. К тому моменту я низведена до пустого места, медсестра задает вопросы, отвечает Гаррет. Я бы протестовала, но у меня нет сил.

В конце концов нас приводят в смотровую, где я переодеваюсь в колючий больничный халат. Никто из нас не произносит ни слова. Мы даже не смотрим друг на друга. Но когда входит врач с ультразвуковым аппаратом, Гаррет пододвигает стул, садится рядом с койкой и берет меня за руку, крепко сжимая ее.

– Все будет в порядке, – хрипло говорит он. Это первые беззлобные слова, которые он сказал мне с тех пор, как мы сели в машину у дома.

– Итак, Ханна, – говорит доктор, подготавливая аппарат. Это пожилая женщина лет пятидесяти с добрыми глазами и серебристыми прядями в коротких волосах. – Медсестра сказала мне, что у вас были кровянистые выделения и спазмы. Как сейчас с кровотечением?

– Как во время месячных средней интенсивности, – неловко отвечаю я. – Раньше было меньше, но к обеду стало хуже.

– Какие-нибудь другие симптомы?

– Меня тошнило пару недель. А сегодня утром были довольно сильные спазмы.

Я ожидала, что мне сделают УЗИ живота, как я видела по телевизору, но врач поворачивается ко мне с палочкой фаллического вида, и я понимаю, что это совершенно другой вид обследования. Гаррет неловко смотрит в пол. Ни один из нас не был готов к такой фазе в наших отношениях, но, думаю, об этом следовало думать до того, как я забеременела.

– Небольшие кровотечения и дискомфорт – это нормально, – говорит врач. – Но давайте взглянем поближе.

Дюжина ужасных мыслей проносится в моей голове, когда я задерживаю дыхание. Я еще не решила, каким будет мой следующий шаг, в основном потому, что не набралась смелости рассказать Гаррету. То, что этот выбор вырвали у меня из рук до того, как я полностью осознала все это, кажется несправедливым. Как будто меня обманули. Мое сердце бьется тем быстрее, чем дольше врач изучает то, что видит на экране.

– Итак, когда организм готовится выносить ребенка, он проходит ряд изменений, – говорит она мне, ее взгляд прикован к экрану. – Новый прилив гормонов может иметь ряд последствий, одно из которых – изменения в шейке матки, которые делают ее более мягкой. В некоторых случаях это может привести к кровотечению. Половой акт или занятия спортом могут усугубить это. Вы занимались какой-нибудь физической нагрузкой в последние несколько дней?

Я смущенно прикусываю губу.

Гаррет откашливается.

– Ну, да. У нас был, э-э-э, энергичный секс прошлой ночью. И вроде как несколько раз.

– Энергичный секс? – эхом повторяю я, поворачиваясь, чтобы вздохнуть с упреком. – Правда? Не мог найти слов получше?

Он вскидывает бровь.

– Я хотел сказать, что хорошенько тебя трахнул, но подумал, что док не захочет этого слышать.

Я чувствую, как мои щеки пылают.

– Извините, – говорю я доктору. – Не обращайте внимания.

Она смотрит так, будто пытается не засмеяться.

– Энергичный секс сойдет, – говорит она, обращая взгляд к экрану. – И, как я сказала, небольшое кровотечение – обычное дело. Само по себе – оно не повод для беспокойства.

– Так это все? – спрашиваю я растерянно. – Все нормально?

– С моей точки зрения, все хорошо. Кажется, уже десять недель. Хотите послушать сердцебиение?

И вдруг мы слышим влажный, свистящий, подводный звук. Словно саундтрек к космическому фильму ужасов о пришельцах. Я слушаю, ошеломленно уставившись на пятно на экране. Это из меня раздаются такие звуки? Гаррет рядом выглядит таким же ошеломленным, как я.

– Я бы все равно посоветовала отдохнуть следующие несколько дней. Позвольте своему телу восстановиться. Больше я не вижу ничего, что указывало бы на травму. У вас нет температуры, и у меня нет причин подозревать инфекцию.

Я сдерживаю облегченный смешок.

– Теперь мне немного неловко из-за того, что пришла в больницу. Полагаю, я запаниковала.

– Вы все правильно сделали, – заверяет она меня. – Вы знаете свое тело лучше, чем кто-либо еще. Если кажется, будто что-то не так, лучше проверить и убедиться.