Наследие

Люцифер хмыкнул и потянулся. Наготы он не стеснялся совершенно – Дагон всегда говорил ему, что антропоморфное тело, каким его изваял Создатель, являет собой образец совершенства. Мы же созерцаем произведения искусства – картины, скульптуры, дворцы, объяснял он маленькому Люциферу. А прежде всего мы должны любоваться собой. Одежду придумали люди ради чувства защищенности, поэтому Саламандра не видела причины отводить глаза, любуясь совершенным телом дьявола, покрытым вязью замысловатых татуировок. Татуировки эти несли в себе историю рода Утренней Звезды, наказание Создателя, чтобы все они вечно помнили, чего лишились. Все дьяволы получали их со временем – их значимые поступки появлялись на теле, продолжая историю рода. Люцифер потянулся и мышцы его напряглись, лаская взгляд Сал своим рельефом, и медленно расслабились.

– Знаешь, что я люблю утром больше всего? – голос принца был умиротворенным.

– Любоваться собой? – насмешливо произнесла Саламандра.

– Душ, – с наслаждением произнес Люцифер. – Все-таки эти недалекие существа смогли придумать такую крутую штуку, как душ…

Сал хмыкнула. Как демон она не нуждалась в водных процедурах. В ее теле, и теле Люцифера протекали совсем другие процессы. Но ощущение теплых струй по телу и чувство обновления, дарованное ими, она любила, как и Люцифер. К тому же она вполне могла запачкаться чем-то извне, и вот тут уже душ был совершенно необходим.

Дьявол ушел в ванную комнату, а Сал устроилась на кровати удобнее. Брезгливо скинув с нее одежду суккуба, проведшего здесь ночь, Саламандра заметила выглядывавший из-под подушки край книги. Сгорая от любопытства, она приподняла шелковый уголок и вытащила оригинал «Божественной комедии» Данте Алигьери с подписью автора Люциферу лично. Хмыкнув, она снова убрала том под подушку и улеглась, заложив руки за голову. Постель была мягкой, и она утонула в ней. Хорошо быть принцем. Ее собственные покои выглядели куда проще и находились на несколько этажей ниже апартаментов Люцифера.

Саламандра была дочерью демона Маммона, главного казначея Ада, и с детства воспитывалась как защитник и друг принца.

Потолок над кроватью был зеркальным, и Сал увидела свое огненно-рыжее отражение, картинно закатывающее глаза. Саламандра была подтянутой и очень сильной, как пружина. Длинные рыжие волосы она предпочитала заплетать так, чтобы не мешались в случае опасности. Правда, в Аду Люциферу не грозили никакие опасности и шанса доказать свою верность у Сал еще не было. Зная, кто она и кто он, другие существа при виде их предпочитали расступаться, ибо за один косой взгляд Саламандра могла растерзать любого – нрав у нее был буйный.

Люцифер вышел из душа в одном полотенце. Саламандра села в кровати и кивнула на потолок.

– Извращенец, Фыр, ты это знаешь?

– Еще раз назовешь меня Фыром, я тебе руку сломаю, – пообещал принц.

Сал хмыкнула. Это прозвище прилепилось к дьяволу очень давно, из-за того, как он забавно фыркал, плескаясь в воде. Самого Люцифера оно жутко бесило, поэтому называть его так могли без последствий только она и Меф. Дьявол вытирался полотенцем. Мокрые капли полетели во все стороны. Сал отодвинулась подальше. От нечего делать наблюдала за собирающимся дьяволом.

– Ты так презираешь людей, но перенял от них гораздо больше, чем сам себе признаешься, – насмешливо сказала она, глядя на одежду, которую выбрал Люцифер. – Где же набедренные повязки, туники и фиговые листочки?

– Там же, где и балахоны, – невозмутимо парировал Люцифер.

Он зачесал назад свои черные, еще мокрые волосы, уронив несколько капель на свою форму – принц носил черный лаконичный мундир, застегнутый на все пуговицы под горло, черные брюки и высокие сапоги. Последним он надел перстень с черным бриллиантом – регалию Принца Ада.

– Сал? – его темные, без проблесков эмоций, глаза блеснули и вспыхнули в самой глубине.

– Что?

– Не хочешь прогулять сегодня?

– Ваше Высочество! Какой пример вы подадите другим студентам? – насмешливо улыбнулась Сал. К тому же Дагон сразу нажалуется Вельзевулу, что ты прогуливаешь занятия.

– Будто я его боюсь, – фыркнул принц.

– А иногда стоило бы, – раздался голос от дверей, и Сал тут же в ужасе юркнула в огонь камина, воплотившись в пламя.

Люцифер развернулся одним изящным тренированным движением. Вельзевул стоял в дверях. Еще не старый, но уже тронутый временем Семнадцатый Сатана улыбался точь-в-точь, как принц. Длинный черный плащ выдавал недавнее путешествие, из которого он вернулся. Затянутые легкой проседью черные волосы были зачесаны назад также, как и у сына, но Люцифер был гладко выбрит, а Сатана носил небольшую бороду.

– Доброе утро, отец. Рад тебя видеть. Давно ты здесь?

– Достаточно, чтобы сделать определенные выводы.

– Налить тебе выпить? – Люцифер подошел к камину и снял с полки хрустально переливающуюся бутылку.

– Пожалуй, – согласился Вельзевул.