Наследие #4: Статус А

— Нет, пожалуй, на сегодня с меня хватит, — покачал я головой и плюхнулся на шикарный белоснежный диван, полукольцом охватывающий полкомнаты.

— Хорошо, отдыхай, — улыбнулась Вивиан и, сняв туфли, поднялась вверх по лестнице на второй этаж.

Оставшись в одиночестве, я несколько минут бродил по квартире, заглянул в туалет, потом всё-таки открыл мини-бар. Судя по количеству полупустых бутылок со сладкими ликёрами, кое-кто в этом доме не дурак выпить. И это не сама Вивиан — она предпочитает сухие вина или что-нибудь покрепче.

Себе я налил содовой и снова расположился на диване. Голова кружилась, всё тело было будто обколото обезболивающим, но в целом я был на удивление бодр, словно бы и не встал сегодня с рассветом и не провел день в бесконечных сражениях.

Сигнал входящего вызова раздался так неожиданно, что я секунд десять тупил, глядя на высветившуюся аватарку.

Венди? В такое время? Кажется, до этого от неё и какие-то сообщения приходили, да и не только от неё. Соклановцы весь вечер написывали и мне, и Вивиан, так что мы с какого-то момента отключили уведомления.

— Завтра, Венди. Всё завтра, — пробормотал я.

— Ты что-то сказал? — донеслось с лестницы.

Я обернулся и обомлел.

Вивиан, медленно, по ступеньке, спускалась, скользя ладонью по гладким перилам. На ней снова были туфли на высоком каблуке, легкий пеньюар, чёрный с контрастной золотистой вышивкой, сквозь который отчетливо просвечивалось бельё с кружевными чулками. Выглядела она в этом наряде сногсшибательно. Даже если бы она вышла полностью голой, эффект был бы куда слабее. Всё-таки даже к двадцать второму веку человечество не изобрело ничего, что красило бы женщину больше, чем чулки с поясом.

— Эм-м… Нет, просто… — пробормотал я, сбрасывая вызов.

— Я тут решила переодеться, — усмехнулась Вивиан, присаживаясь рядом на диван. Забрала стакан у меня из рук, отставила его на журнальный столик. — Нравится?

Я набрал воздуху в грудь, но вместо ответа просто кивнул и притянул её к себе. Я и так-то не оратор, а уж в такие моменты тем более. Лучше побуду немногословным парнем.

Снова настойчиво зазвенел входящий вызов, к счастью слышимый только мне. Не отрываясь от губ Вивиан — да и попробуй тут оторвись — я раздражённо сбросил. Снова Венди.

Очередной звонок раздался через пару минут, когда я был уже без рубашки, а Вивиан лежала на спине. Пеньюар её был распахнут, свет в комнате почти погас, осталась только мягкая подсветка под диваном, из-за которой тот стал похож на парящее над полом облако. В полутьме загорелая кожа девушки, кажется, тоже слегка светилась изнутри. И была обжигающе горячей.

Я навис над ней, удерживая свой вес на руках так, чтобы лишь накрыть её, но не давить. Поцеловал в губы, в шею, спускаясь всё ниже. Её ладони скользили по моей спине, вызывая сладкую дрожь, волнами прокатывающуюся по всему телу…

Снова вызов! Да вы издеваетесь?!

Я задержал взгляд на аватарке Венди, вызывая контекстное меню, чтобы не просто сбросить вызов, а добавить её номер в игнор. Ниже высветились и несколько последних сообщений от неё. Верхнее было короткое, и я успел его прочитать.

«Харрис пытались убить. Она в больнице».

Меня вдруг будто током ударило. Я замер, перечитывая сообщение, но буквы расплывались у меня перед глазами, будто мозг сопротивлялся, не хотел осознавать то, что увидел.

— Что-то не так? — выдохнула Вивиан, продолжая гладить меня по шее.

Я вскочил, заозирался в поисках своей одежды. В полутьме больно стукнулся о столик, опрокинув стакан с остатками содовой. Раздражённо зашипел, прихрамывая. Нашёл, наконец, рубашку и начал торопливо одеваться. Как назло, руки не попадали в рукава, расстёгнутые штаны так и норовили свалиться, а уж справиться с пуговицами на рубашке я и не надеялся.

Так, а где мои кроссовки?

— Да что с тобой?

— Я… Мне… Мне надо идти.

— Сейчас?!

Вивиан — разгорячённая, с растрёпанными волосами, в расстёгнутом пеньюаре, едва прикрывающем наготу — смотрела на меня с таким изумлением, будто я на её глазах превращался в единорога.

— Да… Джулия… Она в б-беде. Я должен… Извини!

Я и сам толком не понимал, что несу. Слова вырывались из меня короткими невнятными фразами, но по сравнению с тем, что у меня сейчас творилось в мыслях, это были цветочки.

Перед глазами, будто флэшбеки на быстрой перемотке, мелькали обрывки воспоминаний о Джулии. Вот она подходит ко мне на выпускном, вызывая в кабинет директора. Строгая, собранная, в полицейской броне, держа шлем на сгибе локтя. Вот, хмурясь, перевязывает мне ссадины, приютив в своей квартире в Девятом округе — в домашней майке и трениках, измотанная после тяжелой смены. Вот она в вечернем платье в ресторане — такая красивая и элегантная, что я её тогда даже не сразу узнал. Вот губы женщины-кошки, почти касаясь моего уха, шепчут мне что-то…

Картинки эти перемежались настойчиво лезущим в мозг образом: Джулия лежит в луже собственной крови, избитая, сломленная. Умирающая.

Из-за меня! Это всё из-за меня!