Наследие

– Положение вещей таково, – сказала наконец директриса, – что Август Желязны требует военно-полевого суда, на котором заслушали бы твое дело и приговорили тебя к высшей мере наказания – исключению. По-видимому, это его самое горячее желание. Заседание трибунала должно состояться завтра.

Новость не удивила Элли, но как бы то ни было вызвала у нее острую душевную боль. Если разобраться, после того что она содеяла, Киммерия вполне могла дать ей пинка и выгнать на улицу. Так, по крайней мере, поступали с ней все другие школы, где она училась.

– О’кей, – произнесла она тусклым голосом. – Вероятно, я это заслужила.

– Хотелось бы сказать, НЕ заслужила, но, похоже, так оно и есть. – В голосе Изабеллы проскальзывало раздражение, но когда Элли опустила голову и в мрачном молчании уставилась на свои руки, добавила: – Ешь сандвичи.

Элли, избегая смотреть на директрису, послушно откусила еще кусочек.

– Есть еще одна новость, – произнесла Изабелла со вздохом. – И она, боюсь, тебе тоже не понравится.

Элли сглотнула.

– И какая же?

Директриса двумя пальцами потерла глаза.

– Нам нужно, чтобы ты снова поговорила с Кристофером. Но в отличие от первого раза, ты, когда он снова свяжется с тобой, сама назначишь время и место встречи.

– А потом вы… что сделаете? Схватите его? – Элли со стуком поставила тарелку на письменный стол. – У него есть свои люди внутри школы, Изабелла. И он все обо мне знает. Мои отметки… Даже с кем я встречаюсь. – Элли поерзала на сиденье стула и добавила: – Если он в курсе таких вещей, то узнает и о вашем плане. И использует это знание против нас.

– Мы разработаем два плана. – Изабелла произнесла эту фразу так тихо, что Элли едва удалось ее расслышать. – Детали одного сообщим преподавателям и учащимся старшей группы Вечерней школы, а другого – тебе, Сильвиану и нескольким людям, которым я доверяю.

Элли прикрыла рот ладошкой и сквозь щели между пальцами прошептала:

– Вы знаете его, Изабелла? Того, кто работает на Натаниэля?

Изабелла покачала головой. Этот разговор, казалось, вытянул из нее все силы, и она выглядела чуть ли не изможденной и старше своих лет.

– Господь свидетель, как я хотела бы этого! Но не знаю.

– Это кто-то из руководства, не так ли? – спросила Элли. – Из тех, кто близок к вам?

– И к тебе, – ответила Изабелла.

Они смотрели друг на друга секунду, показавшуюся им бесконечной, и огромная важность этого знания переливалась из одной пары глаз в другую. В углу, остывая, тихо пощелкивал чайник.

Именно в эту секунду Элли решила, что ей наплевать на слова Кристофера и она верит одной только Изабелле. Она примет ее сторону и будет сражаться бок о бок с ней, что бы ни случилось.

– Мне очень жаль, что я не рассказала вам о Кристофере.

Директриса одарила ее холодным взглядом и промолчала.

– Я не могла, Изабелла. – В голосе Элли прорывались нотки отчаяния – до такой степени ей требовалось, чтобы ее наконец поняли. – Я знала, что вы сделаете. Знала, что устроите засаду и схватите его. И он всю жизнь будет думать, что я его предала. Так что я не могла рассказать о его письме, предварительно не переговорив с ним. Мне было необходимо услышать, что он скажет.

– Услышала… И что теперь? – В голосе Изабеллы отзывалась сталь.

– Теперь… – Элли с такой силой сжала в ладони чашку, что та едва не треснула. – Теперь я точно знаю, что мой брат исчез. Я не узнала субъекта, назвавшегося его именем. Это совсем другой человек, и я не хочу иметь с ним ничего общего.

Изабелла наклонилась к ней:

– Ты мне нравишься, Элли. Поэтому скажу тебе правду: твой главный недостаток – подсознательное нежелание доверять людям. Я знаю множество хитрых приемов, которые использует Натаниэль, вербуя себе сторонников, и о его патологической тяге к насилию. – Теперь ее лицо находилось так близко от лица Элли, что последняя видела крохотные зеленые искорки в ее светло-карих глазах. – И если ты не научишься доверять мне по-настоящему, настанет день, когда я не смогу защитить тебя.

* * *

После безуспешных попыток найти Картера и изматывающего разговора с Изабеллой Элли вернулась к себе в комнату, забралась в постель и через минуту уснула мертвым сном. Она так устала, что проспала полдня, и пробудилась лишь перед самым обедом.