Наследие

– Или был проездом. Ни в одной этой лавочке нет видеозаписей с охраны от нужных нам чисел. Некоторые открытки были оплачены кредитными картами, другие наличными. В разговорах ни один менеджер или продавец не мог вспомнить, кто их покупал, никого не было примечательного.

Рейчел отставила кофе и надела красные очки для чтения, чтобы свериться с записями.

– Вот временной график. Последнее стихотворение, посланное обычным путем, имеет штемпель от десятого февраля и отправлено из Топеки, Канзас. Вы утверждаете, что взяли почту из ящика тринадцатого февраля, видели конверт, но не стали в тот момент его вскрывать. – Она снова подняла взгляд с выраженным сочувствием. – В тот день, когда умер ваш дед.

– Да.

– Траурное извещение, статья о вашем деде, его жене и вашей семье были в местных газетах семнадцатого февраля, и в этот же день появились на веб-странице Трэвелерз-Крик.

– Да. – Эдриен выпрямилась. – А на следующий день эта открытка поступила в продажу в Джорджтауне. Через еще несколько дней в Сильвер-Спринге, еще через несколько – в передвижных киосках.

– Верно. На открытке штемпель от шестнадцатого марта, за десять дней до похорон, объявленных в газетах и на городском веб-сайте. Эта открытка была направлена не в ваш почтовый ящик, а на адрес ресторана, и вы ее открыли в день после похорон.

Эдриен встала, и Сэди подняла голову – посмотреть, нужна ли она. И следила за девушкой, пока та расхаживала по комнате.

– И еще было в газете в Китти-Хоке. Мой прадед там тоже открыл «Риццоз», когда туда переехал, еще до моего рождения. Мои дед с бабкой его продали, когда родители деда скончались – слишком трудно было бы держать оба ресторана. Этот тип много где мог прочесть о смерти моего деда.

– Мог. Я думаю, что он просматривает ваши местные газеты, выискивая упоминания о вас или вашей семье. У него есть доступ к вашему блогу, он смотрит стримы ваших тренировок, покупает ваши дивиди. У него они наверняка есть все, Эдриен. И смотрит он их часто.

Ей пришлось подавить дрожь.

– Правоохранители согласны в том, что это не сексуальная одержимость.

– И я согласна. Он может быть асексуален. Может быть даже, он – гетеросексуальная женщина, но в его стихах ни малейшего намека на сексуальную обсессию. Он наслаждается властью над вами иным образом. Последовательность и краткость стихотворений, угроза причинить вам вред. Он слишком наслаждается тем, что портит вам жизнь, чтобы ее прекратить.

– И что в итоге?

Рейчел только развела руками.

– Эскалация – нехороший признак. И хотя он никогда не пытался привести эти туманные угрозы в исполнение – может, никогда и не попытается, вам бы стоило подумать о личной охране. Я бы могла дать какие-то рекомендации.

– У меня есть Сэди и есть система охраны. Я учусь по онлайн-курсам – самооборона, боевые искусства. Возможность нанять телохранителей я не рассматриваю. На какой срок? Это может тянуться еще лет десять или двенадцать, ожидание как часть пытки – не знать, прекратится ли она когда-нибудь. И все думать, что делать, когда и если будет попытка. И что это будет значить.

Эдриен села на место.

– Хотела бы поблагодарить вас за проделанную работу. Наконец-то какие-то реальные подробности за все время, сколько это тянется.

– Ну, я еще ее не закончила. Кое-какие ниточки надо потянуть еще. Ваша мать требует тщательности, Эдриен. А тщательность – одно из главных моих качеств.

Рэйчел вынула из портфеля большой плотный конверт.

– Копия моего письменного отчета, который я послала вашей матери. Если будут какие-то вопросы или появится новое стихотворение, пожалуйста, сообщите мне.

– Так и сделаю. Можно вас спросить, почему вы ушли из полиции?

– После второго ребенка мы с мужем поговорили и решили, что это слишком опасно. А работа частного детектива совсем не похожа на то, что в кино показывают. Это поиск, беготня и отчеты. А еще, – добавила она, вставая, – мне хотелось самостоятельности. Самой себе ставить цели.

– Могу понять.

Рейчел протянула руку:

– Ну, будьте умницей и не рискуйте. Я на связи.

Эдриен отнесла блюдце и чашку в кухню, вымыла их. У нее была работа, которой можно было заняться. Такая работа у нее всегда была.

Но если остаться в доме, то она будет читать отчет, снова обдумывая все, что было сказано. Теребя это, как больной зуб.

– У нас тут для разнообразия солнце выглянуло, Сэ-ди. Что, если я переоденусь и пойдем на улицу побегать?

«На улицу» Сэди понимала, и что такое «побегать», знала тоже. Она поспешила в прихожую, где висел ее поводок, и одобрительно гавкнула.

– Пять минут, я переоденусь в беговое, и вперед.

Глава 18

Приехав на следующей неделе на место работ, Эдриен восхитилась стенами – выведенными, оштукатуренными, отшлифованными.

Она обернулась к Кайле – та приехала домой на весенние каникулы.

– Ух ты. Правда здорово?

– Здесь атмосфера такая напряженная. – Кайла, в рваных джинсах и худи с эмблемой колледжа, описала круг. – Мы говорили, что тут водятся призраки.