Наследие

За неделю до приезда людей она разобрала спальню дедушки с бабушкой. Это оказалось совсем не так мучительно, как она ожидала. Даже поймала себя на улыбке, когда добралась до одного из любимых свитеров Дуома или до древних разбитых шлепанцев, от которых он не хотел отказываться.

Его расческа. Он тщеславился – не без оснований, подумала она, – своей абсолютно не лысой головой. Расческу Эдриен отложила на память, а его любимый зеленый кардиган оставила в шкафу. Если надо будет, она сама в него завернется.

Она решила сохранить флакон бабушкиных духов и отставила его в сторону вместе с дедушкиным лосьоном после бритья. Мелочи, маленькие воспоминания, маленькие утешения.

Она раскладывала вещи по коробкам, отделяла предметы, которые кто-нибудь может захотеть взять, потом вынесла все к машине и притащила чистящие средства.

Со всеми остальными комнатами разберется команда уборщиков, но эту она должна убрать сама – выразить свое уважение, преданность, благодарность тем двоим, что столько ночей здесь провели вместе.

Она открыла двери на террасу навстречу весеннему воздуху, и Сэди неспешно вылезла свернуться на солнышке.

Это все потом, думала Эдриен, оттирая, отчищая, отмывая, пылесося, говоря себе, что комната эта слишком велика для нее одной. Но если честно, она эту комнату полюбила, да и всегда любила это большое, щедрое пространство, плиточный потолок в кремовых квадратах на белом фоне, блеск паркетного пола, и даже спокойную и мягкую синеву стен.

В сентиментальном настроении она поставила флаконы с ароматами – ее и его – на каминную полку, добавила тройку бабушкиных медных подсвечников.

Она сменила белье на большой кровати на высоких и толстых столбах, расправила белое покрывало, добавила гору подушек и шаль в ногах.

Не спеша осваивалась – красивые флаконы и корзинки на открытых полках, свежие махровые полотенца, еще свечи. Ее одежда в гардеробной вместе с ковриком для йоги, кровать для Сэди там, где кресла.

В конце концов можно нанять Кайлу, чтобы она глянула, подумала насчет изменения цветовых схем – просто перемен ради. Но сейчас, оглядываясь, она видела, что количество напоминаний о прошлом сливается со свидетельством ее присутствия – как раз в той пропорции, чтобы комната ощущалась уютной.

Так что она вышла на веранду, откуда можно было взглянуть на холмы и деревья, на сады, на повороты ручья и дальние горы.

Все это ей подарили дед и бабушка, и она этим подарком будет дорожить и за него держаться.

Присев на пол, она обняла собаку.

– Мы правильно делаем, Сэди? Правильно, все будет отлично.

Утром она передала дом в руки бригады уборщиков и закончила посадку выбранных цветов в горшках для веранды и патио.

Она уже испытала себя, сажая – одна – овощи и травы на заднем дворе, как каждый год делали дед и бабушка. Скрестила пальцы, чтобы не сглазить.

Но теперь дом готов – или скоро будет готов – для общества, и в самой Эдриен тоже оставалась энергия, которую надо куда-то девать.

Она вернулась в дом умыться, переодеться в легинсы и майку и взять поводок.

– Пошли побегаем.

Начала она с легкой трусцы, разогревая мышцы, радуясь движению и весне, расправляющей крылья цветов кизила и багряника, и свежемульчированным клумбам, и запаху только что скошенной травы.

Но мысль этого дня – насчет свидания – на нее давила. И она знала, что на Райлана тоже давит.

Эдриен свернула к его дому, и когда пробегала мимо дома Тиши, услышала из открытых окон музыку Монро – быструю, яркую игру на фортепьяно.

И услышала газонокосилку, с которой ходил Райлан по своему газону перед домом.

Не такой тощий, как был в ее воспоминаниях о том мальчишке, подумала она. На этих руках теперь бугрились солидные мышцы – о которых она теперь знала не понаслышке. И никакой шляпы на выгоревших на солнце волосах.

И в этот раз, в отличие от прошлого, – он ее увидел. Остановился, выключил косилку. Тут же с заднего двора раздался призывный вой Джаспера.

– Я ее запущу туда на минуту?

– И побыстрее, пока соседи копов не вызвали.

Сэди впустили в калитку на свидание счастливых влюбленных.

Когда Эдриен вернулась, Райлан сидел на ступенях крыльца и пил каторад прямо из бутылки. Эдриен села рядом, отстегнула с бедра бутылку с водой.

– Воскресная работа в понедельник?

– Не мог сосредоточиться, решил на физическую работу переключиться.

– Я тоже. Вчера и сегодня. Тяжелая пара дней для нас обоих.

– Ага. – Он накрыл ее руку своей. – Три года для тебя вчера, для меня сегодня. Есть у меня вот этот куст. Горный лавр [4], что ли? Собираюсь его посадить с детьми после школы.

– Звучит как-то очень правильно. Забавно, что я сегодня тоже цветы сажала, в итальянские вазы, которые очень любила Нонна. А вчера… – Она перевела дыхание, вздохнула. – Вчера переехала в главную спальню. И это тоже как-то правильно.

– Время помогает, – сказал он, когда она перевернула руку ладонью вверх, чтобы сцепить с ним пальцы. – Лорили любила приезжать в Трэвелерз-Крик, но он не стал для нее домом. У нее такое было паршивое детство – приемные семьи, то одна, то другая, и не было родного крыльца.