Наследие

– Да это же настоящая ферма!

– Эх ты, городская! Обыкновенный огородик на заднем дворе.

– По мне, это одно и то же. И все это сделала ты одна?

– Пока что да. Хотела попробовать. Нонна и Поупи сажали каждый год, и я буду поддерживать эту традицию. Это успокаивает, а у меня полно времени, когда нет активной работы.

– То есть почти никогда.

– Обычно полдня, если это не в стадии пре-, пост- или просто продакшн. – С заметной гордостью Эдриен оглядела молодые растения. – Я наладила себе ритм жизни, и мне он нравится. От путешествий я отказалась, когда поселилась тут с Поупи, и почти сразу до меня дошло, что мне нравится не мотаться по дорогам. Я могу понять, когда Монро рассказывает, мол, люди интересуются, почему он только пишет, но не исполняет. Я тоже люблю тишину.

– Разъездов ты на самом деле никогда не любила.

– На самом деле никогда, – согласилась Эдриен.

– А Лина ими живет. И пока она сюда не приехала, хочу задать тебе вопрос для честного ответа. Ее точку зрения я знаю, а хочу узнать твою. И это останется между нами. Какие сейчас у тебя отношения с твоей матерью?

– Надеюсь, с ее точки зрения, они стали лучше, потому что так оно и есть. Мы лучше друг друга понимаем, и со взрослыми людьми она взаимодействует лучше. А моей мамочкой с детства была ты.

– Милая моя. Она тебя всегда любила, Эдриен.

– Сейчас я начала это понимать. – Эдриен подняла мяч, который уронила Сэди к ее ногам, и бросила его высоко и далеко. – Тот факт, что она согласилась на эту серию без особых поправок, с использованием школы? Это с ее стороны огромная уступка, и я это ценю.

– Она очень нервничает по этому поводу.

– Что? – Эдриен было рассмеялась, но тут увидела лицо Мими. – Правда? Лина Риццо – нервничает?

– Да, Лина Риццо нервничает. Ей придется вернуться в ту самую школу, и там ее еще помнят двое учителей. С одним из них она даже недолго встречалась.

– Ты шутишь. Как я могла этого не знать?

– Предполагаю, что она об этом не говорила. Ничего серьезного, сказала она мне, потому что в результате она замутила с этим футболистом с фермы.

– Мама? С футболистом-фермером?

– Мальчик из фермерской семьи, который играл в футбол. Вот это, видимо, было серьезно, пока продолжалось.

«Потрясающе, – подумала Эдриен. – Чего только не узнаешь, когда твоя мать наконец признает тебя взрослой. Просто потрясающе».

– Она никогда со мной об этом не говорила.

– Ты с ней часто говоришь о мальчиках или мужчинах, с которыми встречаешься?

– Никогда.

Она снова бросила мяч.

– Ты Сэди сказала «какое счастье!». Ты и правда выглядишь счастливой, Эдриен.

– Так и есть. У меня есть работа, есть дом. Я посадила огород. У меня классные друзья и восхитительная собака. Это и есть счастье.

– Не то чтобы я хотела тебе его испортить, но детектив не выходила на связь?

– Она идет по следу в Питтсбурге. Или шла пару дней назад. Нет, ты мне ничего не испортила. Такое чувство, будто я, сдав это дело в ее руки, сбыла его со своих.

Сэди снова прибежала, рыкнула.

– Машину слышит. Наверное, Гарри с мамой – хотя вскоре я жду уже всех. А мы тут пьем, когда еще четырех нет.

Мими со смехом обняла ее за талию.

– Надо бы еще бокалов принести.

В пятницу вечером Эдриен стояла в школьном спортзале с матерью, с друзьями, со своей командой. Гектор и его помощник хлопотали над камерами – размещали стационарные, прикидывали маршруты двух передвижных. Осветитель возился со своими стойками и зажимами, ставил прожектора, прокладывал кабели, выбирал гели и фильтры.

– Отличное помещение, – сказала Эдриен матери.

– Надеюсь, что да.

– Воспоминания?

Лина пожала плечами:

– Я в баскетбол не играла и мало им интересовалась.

– Но мне говорили, что и танцы тоже тут устраивали.

– Ага. – Тень улыбки скользнула по лицу Лины. – Под живой оркестр. Очень-очень старомодно. Пойдем в гардероб.

– Для нас – женская раздевалка.

Когда они вернулись, Лина огляделась.

– По крайней мере тут обновили кое-что за последние десятки лет. И уже не пахнет потом, сыростью и «Лавз беби софт». – Заметив недоуменный взгляд Эдриен, пояснила: – Духи. В восьмидесятых были в моде.

– А ты ими не пользовалась.

– Не пользовалась. Откуда ты знаешь?

– Потому что ты никогда не шла за толпой. Следила, чтобы оставаться особняком. Это не подкол.

– Я поняла.

– Вот это твой. – Эдриен показала на стойку гардероба, уже установленную. – Это мой. Как мы обсуждали, будем координировать или дополнять цвета в каждом сегменте. Еще поставят гардероб для участников – девочки здесь, мальчики в другой раздевалке. Женщины все в легинсах или капри. Размеры есть на всех.

Она повела рукой, пока мать разглядывала варианты.

– Мальчики – гимнастические шорты или треники, – «мальчики» и «девочки» учителей тоже включают. Девочки – спортивные лифчики и майка или футболка. Мальчики – майка или футболка. Майки, футболки с логотипом «Йога-беби» или «Новое поколение». Думаю, можно вперемешку. Есть носки, спортивная обувь, эластичные бинты, бутылки для воды, образцы нашего напитка «Энерджи ап». С логотипом. Участники могут оставить себе то, что используют, а мы сделаем худи с фамилиями участников. Это Гарри придумал.