Наследие Александры (ЛП)

— Что это абсолютно развращает. — Он слегка наклонил голову, признавая ее точку зрения. — И все же это необходимо. К тому же, мне помогают мои братья. Я всего лишь глава безопасности, а не её единственный сотрудник. И Ян — все еще альфа. Его слово является решающим.

Алекс жестом подозвала официантку и, когда та снова наполнила кружки кофе, радушно поблагодарила её. Она добавила сахар, размешала его и приподняла кружку, чтобы попробовать. Потом облизнулась, чтобы собрать мелкие капельки, бисеринками блестевшие на краешках её нижней губы. Джошуа захотелось лизнуть эту губу, взять её в рот и пососать. Вместо этого, он сосредоточил свое внимание на Алекс, ожидая ее следующий вопрос.

— Расскажи мне о своей семье. У тебя есть братья?

Он кашлянул и продолжил разговор, надеясь скрыть растущий дискомфорт. Его эрекция, которую он до этого контролировал, снова увеличилась в тот момент, когда Алекс языком коснулась своих губ.

— Мои родители — оба умерли, но у меня есть четыре брата: один старший и трое младших.

— Вот как… — Алекс сидела, подавшись вперед, локтями опираясь на стол и подпирая ладонями подбородок. — Мне всегда хотелось иметь сестру или брата. Но были только мы двое: папа и я.

— Это здорово, когда рядом с тобой растут твои братья, хотя иногда мне и хотелось, чтобы я был единственным ребенком. — При мысли о родных братьях на его лице появилась неохотная улыбка. — Исайя [2]— первенец, затем — я, Михей, Левий и Саймон.

Она уставилась на него заинтересованным взглядом.

— У меня была сестра. — Прошли годы, но ему все еще было неприятно говорить об этом. — Рейчел исчезла, когда была подростком. Мы не нашли ее тела. Сейчас ей было бы около пятидесяти лет. Она была младшим ребенком в семье, лет на тридцать моложе меня.

Глаза Алекс стали большими, словно две полные луны, изумление сияло в их глубине. Она открыла рот, чтобы что-то сказать и снова закрыла его. Потом напряжённо сглотнула.

— Ты хочешь сказать, что тебе восемьдесят лет? — Девушка оглянулась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Да.

— Вот это возраст! У меня до сих пор это в голове не укладывается. — Алекс потерла ладонями вверх-вниз по своим рукам.

— Привыкнешь со временем. Я полагаю, что ты будешь жить также долго, как и остальные из нас, так как волк доминирует в твоей генетике.

Алекс откинулась на спинку сиденья, качая головой.

— Потрясающе! — Она покрутила головой, оглядываясь. — Пойду, поищу дамскую комнату. Нам, надо полагать, пора двигаться, — сказала она, резко меняя тему. Джошуа почувствовал ее нежелание оставаться здесь слишком долго, учитывая её изменившиеся обстоятельства. Он не мог винить ее, особенно потому, что они не были здесь в безопасности.

Джошуа поднялся из-за стола, вытащил из кармана и оставил на столе более чем достаточную плату за их обед, предусмотрев щедрые чаевые. Задержка стоила того, хотя бы только потому, что кофе и еда сделали Алекс счастливее.

Придерживая её рукой за талию, он повел Алекс по короткому коридору в сторону туалета.

— Я буду ждать тебя здесь. Никуда не уходи без меня.

Алекс дерзко отсалютовала ему:

— Есть, сэр!

Джошуа игриво шлепнул ее пониже спины, когда она толкнула дверь в дамскую комнату. Алекс подскочила и через плечо бросила на него свирепый взгляд, потирая свой зад.

Он улыбнулся и покачал головой. Никто, за пределами его семьи, не относился к нему так, как она. Большинство людей отступали подальше, опасаясь привлечь его внимание, но только не Алекс: она на каждом шагу подначивала его, возражала, кидала на него сердитые взгляды. Проходя в мужскую комнату, он решил поторопиться. Кто знает, что она может натворить, если оставить ее одну надолго.

Алекс спустила воду в туалете и вышла из кабинки, направляясь к одной из двух крохотных потрескавшихся раковин. До этого, за закрытой дверью, она проверила ножи, которые были надёжно закреплены в её сапожках, и до поры переложила пистолет в глубокий карман кожаной куртки. Был конец сентября, но на улице стояло тепло. Продолжать ходить в этой куртке было бы слишком жарко.

Алекс бросила её на другую раковину, намылила и ополоснула руки, пристально разглядывая своё отражение в зеркале. В автомате не было бумажных полотенец, так что она вытерла руки о джинсы. Для того, чья жизнь изменилась так резко, и кто столько пережил, она выглядела на удивление нормально.

Ее волосы были растрепаны, кожа бледна, но лицо было всё то же. Даже ее глаза не изменились: знакомые, серебристо-серые — они пристально смотрели на нее из зеркала. Почему-то она думала, что будет выглядеть как-нибудь иначе.

Руки начали дрожать. Дрожь от рук распространилась дальше, по всему телу. Этим утром она убила человека. Скорее, волка. Но, тем не менее, он был и человеком тоже, разве нет? Сознание того, что он собирался убить ее отца и похитить ее, не облегчало состояния.