Наследие белого дракона (СИ)

— Бездарность, — отрывисто ответила она, пожимая плечами. — Не хочу, чтобы кто-то считал, что я как это тупое стадо. Хотя мне и плевать, кто что подумает… — она запнулась, окончательно запутавшись и запутывая меня, а потом выпалила на одном дыхании. — Мой дед был таким. Я знаю, каково вам. Вот, что я хотела сказать. Ты не виновата.

— Спасибо, — усмехнулась я. Весело было наблюдать, как взрослая женщина краснеет, не находя правильных слов. — Ты выглядишь хорошим человеком.

Она помолчала с минуту, а потом тихо проговорила, глядя в грязный пол камеры:

— Я любила смотреть, как лицо деда озаряет гордость, когда мы с братьями учились контролировать дар. Он говорил, что чувствует себя так, будто пробудил свой собственный. И моя бабушка всю жизнь любила только деда. Бездарного, подумать только, да! Даже несмотря на презрительные взгляды вокруг. Дед умер пятьдесят лет назад, а она всё ещё одна и готовит его любимое жаркое по выходным, — тут она усмехнулась, почесав курносый, чуть тронутый краской, нос. — Совсем не дар определяет дракона. И даже не его отсутствие.

Я согласно кивнула, подумав о Бэлморте. Конечно, было обидно быть обманутой, а с другой стороны… Что это меняло? Бэлморт все еще оставался Бэлмортом, ведь так? Быть может, он поздно пробудил свой дар и большую часть жизни страдал от таких драконов, как Гил. Жаль, что ему не попадались на пути такие люди, как эта женщина.

— А как вас зовут?

— Я Саша, — представилась она.

— Милашка-замарашка Мила разговорила тюремную буку? — откуда-то снизу раздался веселый голос, и Вероника пошевелилась на моих коленях. — Похвально!

— Ой! — я вскрикнула, когда драконица резво вскочила и поддела пальцем кулон Грувии.

— Но это будет ещё интереснее! — она прищурилась, изучая красный камень, и почесала голову в том месте, куда пришёлся удар об стену. — Дорогая?

— А… — я и слова не успела сказать, а женщина уже подняла кулон поближе к потолку и крутила, ловя отблески света от красного камня. Кажется, сила Рыжика и правда быстро вылечила её. — Я не знаю.

— Дорогая, — утвердительно ответила за меня Вероника. А потом подбросила вверх, посмеиваясь и следя, как я ловлю её непослушными руками. — Спасибо, замарашка. Без тебя я бы долго приходила в себя. А может, — она стала говорить тише и устрашающе, — тюремные крысы сожрали бы моё тело прямо с пола, пока я валялась в отключке! От этой гарпии помощи не дождёшься, — она фыркнула и сложила на груди руки, отворачиваясь от Саши.

— Ты преувеличиваешь, — нехотя ответила та, поморщившись.

— Шесть сиротинушек на твоей совести остались бы, рыжая! — скорбным тоном продолжила Вероника.

— Захлопнись!

— Я бы пришла к ним во сне, ко всем шестерым, и показала, где ты живешь! Готовила когда-нибудь на шесть драконьих голодных ртов?

Я громко засмеялась, и две пары глаз обратились в мою сторону. А потом дверь камеры неожиданно скрипнула, и я отошла к стене, ловя на себе ещё один взгляд. Гила. Только теперь он не был доброжелательным, как пару часов назад. Что-то изменилось.

— Ты! — он ткнул пальцем в Веронику и махнул головой в сторону. — На выход.

— Ва! — женщина счастливо взвизгнула и повернулась ко мне, подмигивая. — Быть может, шесть голодных ртов уже обивают порог этого гадюшника и уже достали всех дозорных своим нытьем. Так бы мне ещё с неделю тут чахнуть. Ну, бывайте!

— Прощай, Вероника, — улыбнулась я. Хотела бы сказать заученные слова, что нэс Грувия вдалбливала в мою голову, но вовремя прикусила язык.

Драконица шагнула в проем открытой двери, и подняла руку, больше не оглядываясь.

С уходом Вероники из камеры, она будто опустела. Стало так тихо, даже грустно… Я помотала головой, не понимая, как можно было привязаться к кому-то за несколько часов. Наверное, так бывает, когда в жизнь резко врываются громкие эмоциональные люди, заполняющие собой всё пространство, и внутри, и снаружи, а потом так же быстро из неё, жизни, выходят.

— Что это там у тебя? — Саша указала рукой на валявшийся у моих ног серый цветок, и я ахнула, быстро подняв его с пола. Наверное, выпал, когда я в спешке доставала из кармана кулон нэс Грувии.

— Ещё один подарок, — улыбнулась я, расправляя серые лепестки. — От того же дракона.

— Второй раз он решил тебя не баловать, — усмехнулась Саша, приподнимая бровь.

— Нет уж, — поджала я губы, прижимая цветочек к груди. — Этот подарок намного дороже.

— Твоему сердцу? — Саша подошла ближе и протянула мне руку ладонью вверх. — Тогда давай сделаем так.

Она подула на цветок, избавляя его от пыли, и аккуратно продела стебелёк в мои запутавшиеся волосы. А потом вопросительное выражение на её лице сменилось сначала удивлением, а потом и искренним весельем, когда я поспешила достать из того же кармана голубой цветочек. Это всё, что осталось от последнего венка Лоры. Остальное поглотил сначала Молочный туман, а потом и огонь императорской стражи.

— Чудачка, — снисходительно вздохнула Саша, вплетая голубой цветок к серому. — Ухажёр подарил тебе украшение и цветы, а ты разобрала букет на части и расфасовала по карманам? Что там у тебя ещё завалялось? Доставай уж всё.