Наследие белого дракона (СИ)

А еще из-за Арама легче переносились визиты мамы. Боль притупилась и уже не беспокоила, Мора просто не замечала ее. Считала минуты, чтобы поскорее услышать рассказы о том, кто еще пробудил дар среди их друзей.

— Сегодня кусочек морковного печенья, — шепнул Арам, и девочка удивилась, как смог он протащить его без ведома мамы. Она сложила ладони лодочкой и улыбнулась, когда брат ссыпал туда раскрошившееся в дороге печенье. — Ой! Больно!

Их пальцы соприкоснулись, и Мора моргнула от покалывания в пальцах и холода, пробежавшего по спине. Мурашками он дошёл до самой шеи и бесследно растворился. А брат потёр плечи и ссутулился, как если бы его ударили. Должно быть, здесь в подвале Мора просто стала выносливее и терпимее к резкой боли.

— Что такое? — спросила она, закинув в рот горсть чуть кисловатого печенья.

— Такое уже было, — пожаловался мальчик, сглотнув и покосившись на дверь. — Мори, я покажу тебе кое-что. Пообещай не рассказывать маме.

— Конечно, — закивала она, подползая ближе к брату. Тот явно сомневался и набирался храбрости для чего-то. — Ты можешь мне доверять.

Арам чуть нервно облизнул губы и кивнул, собирая последние капли решимости. А потом резко повернулся к сестре спиной и открыл затылок, зачёсывая свои темные волосы пальцами вперёд. Мора ахнула. Седые волосы! На затылке у самого основания шеи волосы её брата стали частично белыми. Прямо как… её собственные.

— Арам, — шепнула она в ужасе, не в силах оторвать взгляд. — Как это случилось?

— Я не знаю… Няня заметила, — он пожал плечами, вновь отпуская свою шевелюру, позволяя темным прядям закрыть седину. — Хотела рассказать маме, но…

Мора резко выкинула руку вперёд, хватаясь за ладонь брата и заставляя его вздрогнуть. Сама она боли не почувствовала:

— Ты любишь её? Любишь свою няню?! — горячо зашептала она, глотая слова от взорвавшихся внутри эмоций. — Я знаю, любишь. Не говори маме. Не говори, что она знает. И сама пусть держит рот закрытым, Арам!

Мальчик опешил и широко распахнул свои карие глаза. Быстро кивнул и отшатнулся от Моры, не произнося ни слова. Должно быть, она напугала его. Девочка сглотнула и отвернулась.

— Прости… Просто сделай, как я говорю. И больше не приходи сюда.

Слова давались с трудом, но Мора была уверена, что такие перемены приключились с ним из-за неё. Она не хотела, чтобы Арам привык к боли так же, как привыкла к ней она. Не хотела, чтобы боль стала частью его, а сердце его покрыл холод. Может, будь он вдалеке от неё, его волосы станут прежними. Это её проклятая сила окрасила их?

— Что? — голос брата надломился. — Но… Мора… А как же наши игры? А сладости?

Его взгляд стал похож на взгляд побитого щенка.

Игры и сладости. В прошлом Мора ни за что не отказалась бы от них, но сейчас она чувствовала, что старший брат остался ребёнком, тогда как ей пришлось резко повзрослеть с момента переселения вниз. Она больше не может не думать о других. Или их постигнет участь Люси. Или, что ещё хуже, её собственная.

— Не приходи сюда больше, — отрезала она, вставая на ноги и указывая на дверь. — Мама!

Детский крик разнесся по комнате и отдался эхом.

— Перестань, Мори! — зарычал брат, резко вставая за ней следом. Его кулаки сжимались и разжимались, а крылья носа раздувались от едва сдерживаемой злости. Мора очень хорошо знала, когда брат злился. Только вот ещё ни разу эта злость не была направлена на неё саму.

— Я ничего не начинала. Мама! — девочка сделала шаги по направлению к двери и дернула её на себя, распахивая. — Уходи, Арам.

— Замолчи! — Арам схватил её за руку и чуть скривился, когда боль от прикосновения ударила по нему. — Плевать мне на мои волосы. Да на все волосы на свете! Ну, буду как наш старик, и что с того, — в его голосе проскользнула насмешка. Словно он имел право насмехаться над всем миром, а особенно над Высшими Родами, которые никогда не примут отклонения от нормы. А особенно их мать. — Это не имеет значения!

— Что? — сзади них раздался тихий вкрадчивый голос. Такой же тихий, как и шаги мамы, внезапно оказавшейся рядом. Мора и Арам синхронно вздрогнули и медленно повернулись, подняв головы вверх. — Что не имеет значения?

В темноте глаза мамы горели ярким пламенем с искрой безумия. А ещё там было отчаяние. Много-много чистого отчаяния. Выплескивалось из краев и было направлено на детей Агнесс.

- Что не имеет значения, мои дорогие? — прошептала мать, заходя в темную комнатку, закрывая за собой тяжелую дверь и выгоняя из темноты свечение от факелов в коридоре.

Мора сглотнула и отпустила руку Арама, стараясь не смотреть на него.

- Прости… - прошептала она, опуская голову.

- О каких еще волосах речь? — строго спросила мама, повышая голос. Дернула на себя Арама и прищурилась, озаряя комнату огнем в своих глазах.

- О моих, - без капли страха выдал мальчик, пожав плечами. — Мама, помнишь, ты говорила Море, что если она будет много гулять на солнышке, то Праотец одарит ее волосы краской и огнем? — мать прищурилась еще сильнее, и девочка начала кусать губы и мотать головой из стороны в сторону, чтобы брат замолчал. — Что они станут такими же, как у меня?