Наследие богов

Талгай поклонился и отправился выполнять поручение хана.

Открыв дверь, Карачур какое-то время постоял у порога, не решаясь войти в дом. Что-то непонятное было у него на душе. Это не было страхом, и он совсем не боялся войти в этот дом, но в нутрии него возникла какая-то пустота. Ноги почему-то предательски дрожали, а во рту всё пересохло. Он смотрел внутрь пустого дома и ни как не мог переступить его порог. Пустой дом не пускал его в себя! Такого состояния, Карачур ещё не испытывал.

Подошли два воина с зажженными факелами. Обернувшись, он приказал им ждать его у дверей дома, а сам, сделав глубокий вдох, перешагнул порог, словно нырнув в воду с головой.

Комната в доме была не большая, без какого либо убранства. В этом доме жил человек, равнодушный к какому либо удобству. В углу комнатки стоял грубо отёсанный стол, две лавки под затянутым бычьим пузырём окном и голые бревенчатые стены. На небольшой печи лежал тюфяк набитый соломой и какими-то травами. Больше в доме ни чего не было. Подойдя к маленькому оконцу, Карачур опустился на лавку. Отблески пожаров, пробиваясь через это оконце, отбрасывали на стены дома причудливые тени.

Осматривая комнату, он водил глазами по бревенчатым стенам и кое-как подбитому струганными досками потолку. Что-то в этом доме было не так. Появившееся внутри него смятение, и непонятное ему до селе чувство вины перед самим собой, говорило, что даже воздух в этом доме был пропитан состраданием ко всему живому. В этом доме жил не простой человек. Интересно, кто бы это мог быть?

Осматривая комнату, взгляд Карачура опустился на пол. Ровно по центру дома в полу он увидел какое-то углубление. Присмотревшись, Карачур заметил вокруг этого углубления слабое свечение. Создавалось впечатление, что кто-то посыпал по кругу какой-то светящийся порошок. Это свечение было очень слабым и заметным только в темноте. Интересно, что бы это могло быть? Хан поднялся с лавки, вышел из дома и, взяв у одного из воинов факел, вновь вошёл в дом. Осветив это место, он, кроме небольшого круглого отверстия в полу, ни чего не увидел. Свечение исчезло. Опустившись на одно колено, Карачур воткнул в это отверстие рукоять факела. Факел остался стоять в этом отверстии, как свеча в подсвечнике. Потрогав рукой вокруг стоящего факела глиняный пол, он поднялся с колена и посмотрел на свою ладонь. В свете он ни чего не обычного не увидел, но когда погасил факел, его ладонь слегка засветилась в темноте. Что это? Раньше ни когда не приходилось ему видеть что-то подобное. Карачур опять опустился на лавку, не сводя глаз со светящейся руки. В голову пришли слова старика Атеона: «Эта карта оставляет следы». Не эти ли следы, он имел в виду? Неужели всё это время карта мира находилась в этом доме? Опять этот старик. Старик с посохом как две капли воды похожий на Атеона. Карта могла находиться только у него. Глядя на потушенный факел, стоящий в отверстии пола, Карачур понял, что долгие поиски карты мира увенчались, наконец-таки, успехом. Не важно, что старик, живший здесь, ушёл вместе со всеми куда-то в лес, унеся её с собой. Это уже не важно. Главное, что он теперь точно знает, что карта была здесь. Бодрое настроение опять вернулось к хану. Он уже знал, что ему нужно делать, что бы завладеть этой картой. Теперь он не упустит своего шанса. Теперь у него есть конкретная цель, и он добьётся этой цели, во чтобы то не стало.

Выйдя из дома, Карачур приказал стражникам срочно разыскать Талгая. Пока те находились в его поисках, он присел на ствол поваленного дерева, находящегося не далеко от этого дома. Нужно ещё раз обдумать свои действия, что бы не жалеть потом о принятых решениях. Кидаться в лес всем кочевьем нет смысла. Лес чужд людям, живущим в степи, и ни кто из его народа не знает, как вести себя в нём и как находить нужную дорогу. В лесу много диких животных, готовых из густых зарослей накинуться на человека. В нём легко можно самому превратиться из охотника в жертву. Нужно отправить Талгая по следам ушедшего обоза, а самому со всем своим войском обходить этот лес с востока. Когда-то и где-то этот лес должен закончиться. Вот в том месте, где он закончится, мы их и встретим. Конечно, дорога для нас будет во много раз длиннее, чем для беглецов, но степному народу не привыкать быстро передвигаться по открытой местности и спать, не слезая с коня. Главное сейчас это карта, и какую жертву он принесёт, что бы завладеть ею, уже не имеет значения.

Его мысли прервал появившийся Талгай.

— Я здесь мой повелитель и внимательно слушаю тебя.

Карачур встал с бревна и подошёл ближе к нему. Положив правую руку Талгаю на плечо, он посмотрел в глаза своему храброму тысячнику.

— Только на тебя я могу положиться Талгай, и только тебе я могу доверить самое трудное дело.

От такого внимания у Талгая заблестели глаза.

— Я всё сделаю, что бы ты мне не приказал мой хан. Я и мои воины готовы умереть за тебя, и выполнить любой твой приказ.

Карачур улыбнулся его словам и кивнул головой, соглашаясь с услышанным.