Наследие Чингисхана

Подходя к вопросу о соединении церквей с точки зрения верующего христианина мы прежде всего наталкиваемся на целый ряд непримиримых внутренних противоречий. Ведь в самом деле, для того чтобы обсуждать этот вопрос верующий христианин должен поставить себя вне всякой церкви и смотреть на себя как на судью над церквами. Такое положение в корне противоречит основным принципам церковности. Человек церковный, признающий, что он есть ветвь, могущая приносить плод только будучи на лозе, что он имеет цену лишь поскольку является членом церкви, вдруг ставит свой разум выше мудрости церкви. Пусть этот выход из церкви только временный, условный, воображаемый; в нем все-таки содержится антицерковный, антихристианский дух человеческой гордыни. Ведь найти путь к соединению церквей значить найти способ устранения расхождений между церквами, а устранить эти расхождения можно лишь признав те или другие из них заблуждениями. А где критерии такого признания? На чем основываться при разбирательстве споров между церквами? На слове Божьем, на свободно толкуемом Священном Писании? Но тогда верующий ставит себя в положение единоличного непосредственного собеседника Божия, отметая свою церковь, как ненужное средостение между собой и Богом. Если допустить это в данном частном вопросе, почему не допускать этого и в других вопросах? А тогда никакая церковь вообще не нужна, вопрос о соединении церквей становится праздным или в лучшем случае подлежит рассмотрению только с точки зрения политической целесообразности. Каким казуистическим не казалось бы это рассуждение, оно все же остается действительно существенным. Все попытки судить и рядить о соединении церквей с точки зрения «чистого», «внеконфессионального» христианства в корне противоречивы, ибо в своем подходе к вопросу уже заключают отрицание самого предмета вопроса, — идеи церкви. В то же время, эти попытки неизбежно проникнуты не только антицерковным, но и антихристианским духом гордыни, самоутверждения человеческого разума в вопросах веры. Этим духом веет от распространенных утверждений в роде того, что «перегородки церквей до неба не доходят» [71]и т. п. В таких утверждениях церковь предполагается как какое-то ненужное средостение («перегородка») центр тяжести переносится па индивидуального верующего, который оказывается способным судить об ошибках всех церквей и исправлять эти ошибки своим разумом. При таком взгляде на роль отдельного верующего естественно говорить не о соединении церквей, а скорее об упразднении всех церквей как ненужного пережитка древности, вовлекающего людей в заблуждения. Если же стоящий на такой внеконфессиональной почве верующий находит возможным все таки говорить о желательности соединения церквей и искать пути к такому соединению, то этим самым он как будто указывает на то, что хотя ему лично никакая церковь не нужна, но другие, простые люди, по слабости своей, в церкви нуждаются, и ради них то нужно создать на место многих существующих церквей одну новую, по возможности устранив из нее все недостатки и заблуждения, допущенные отдельными церквами. Нечего и говорить, что в подобном высокомерии ничего христианского нет.