Наследие: Дневники Марии (СИ)

Девочка лишь кивнула. Конечно, она давно знала то, что по мнению отца ей знать не следовало: в деревне его недолюбливали, считали, в лучшем случае, полным психом, в худшем — колдуном и чернокнижником. Ещё и пастор масла в огонь подливал, хотя Славомир Вуйчик исправно ходил в церковь по воскресеньям вместе с дочерью. Иногда он ездил в город по делам, а если видел там кого-то из их деревни, то возвращался лишь поздно ночью, чтобы лишний раз не выслушивать проклёны, которые соседи уже без стыда бросали ему прямо в лицо.

Он был гениальным учёным. В городе все аптеки скупали его зелья, хотя за спиной всё равно называли чернокнижником. В деревне, где им приходилось жить как раз-таки из-за того, что их дом находился на окраине леса, в которой Славомир и собирал необходимые травы для снадобья, его боялись. Жизнь в шестнадцатом веке была тяжелой, особенно для людей с прогрессивными мыслями. Тем не менее, когда кто-то болел, когда нужна была помощь, даже пастор забывал об его «грехах». Мужчине было всё равно, ведь ему платили деньги — нужно же чем-то кормить дочь.

Мария росла под его чуткой опекой спокойным, но смышлёным ребёнком. В какой-то момент она начала перенимать от отца его знания и умения, Славомир же этому не противился. Его ребёнок должен уметь элементарно читать и писать, должен знать, как устроен мир, в котором она живёт, и плевать он хотел, что думают по этому поводу другие.

— Папа, пока тебя не было, мне снился странный сон, — уже выглядывая из-под одеяла на кровати, сказала девочка. — Я видела ангела.

— Что же, ты носишь имя святой, — улыбнувшись, произнёс отец. Чего только детям не присниться? — И что же он тебе говорил?

— Он не со мной говорил. С ним был ещё кто-то. Кажется, они не знали, что я их слышу. Но они смотрели на твои записи…

— И что же? Им понравилось?

— Они сказали, что ты — гений.

Мужчина лишь улыбнулся — ему казалось, что дочь всё придумала. Мария была необычным ребёнком. И судьба у неё будет необычной.

Через несколько лет, когда Марии уже исполнилось семнадцать, в их доме, впервые на её памяти, появился гость.

Весна уже разминулась с зимой, но Висла всё ещё была укрыта приличным слоем льда. Все девушки и женщины деревни собирались на центральной площади с вёдрами и вместе шли к реке. Марии среди них не было. Зачем ходить по льду сомнительной прочности, зачем наклоняться над прорубем, рискуя свалиться в объятия холодной воды, зачем надрываться, пытаясь вытянуть ведро из реки, если можно всё сделать гораздо проще? Ещё несколько лет назад она придумала незамысловатый механизм, с помощью которого можно было легко зачерпнуть воду, тянувши за верёвку на берегу. Отец помог ей её собрать, но на следующий же день установку разбили жители деревни, назвав их колдунами, чертями и вообще бог знает кем. Но «ведьма» не отчаивалась: она просто перестала набирать воду вместе с остальными. Механизм они починили, Славомир сделал прорубь чуть ниже по течению, так, что Марии проходилось тащиться по лесу приличный промежуток времени. Но всё лучше, чем выслушивать очередную клевету.

Мария неспешно шла с наполненными доверху вёдрами. Ноги проваливались в таявший снег, то и дело попадая в лужу. Не хватало ещё заболеть!

Девушка уже практически подошла к своему дому, как ей на встречу выбежала соседка. Тучная женщина средних лет была смиренной христианкой, послушной женой и хорошей матерью, что, увы, не капельки не мешало ей ругаться с соседями по поводу и без.

— Что ты натворила, проклятая ведьма?!

Грозный голос раздался как гром среди ясного неба, заставляя девушку вздрогнуть от страха. Лицо соседки отображала лютую ярость, казалось, она готова была разорвать бедную на куски.

— Моя корова сдохла сегодня ночью! Это ты напоила её колдовской водой! — она указала толстым и коротким, словно сарделька, пальцем на ведра.

— Это обычная вода… — кротко сказала Мария.

— Ты набираешь её из проклятого колодца!

— Я набираю её в Висле, как и вы…

— Я видела, видела, как ночью к вам через окна запрыгиваю черти!

— Да хватить вам уже! Чего вы добиваетесь, поливая грязью меня и моего отца?! — не выдержала девушка.

— Да как ты, сопля, смеешь на меня голос повышать?! Ведьма! Исчадие ада! Дочь колдуна! — за словом эта женщина в карман не полезет.

Пора было бы уже привыкнуть к её выходкам, да вот только у Марии от одного её вида мурашки бегали по коже. Казалось, эта женщина, что была больше её раза в три, сейчас набросится на девушку, как вдруг раздался спокойный мужской голос:

— Что здесь происходит?

Мария подняла глаза на довольно-таки молодого человека приятной наружности, одетого в костюм, который не каждый вельможа близлежащего города мог себе позволить. У него была мраморно-бледная кожа, красные глаза и темные волосы, которые скрывали уши. Хотя, скорее всего это лучи заходящего солнца отражались в глазах. Неужели этот человек из высших сословий? Что же он тогда делает в их деревне?