Наследие: Дневники Марии (СИ)

— Судя по всему, вы приблизительно понимаете, кто я такая. В таком случае, ты очень смелая. Но меня интересуешь не ты, а твой брат. Что у него с глазами? Он явно не альбинос, тогда почему они такого же цвета, как у меня?

Юноша наконец-то решил принять участие в происходящем. Он сделал шаг вперёд, тем самым закрыв собой девушку и произнёс:

— Что бы тебе не нужно было от меня, не трогай Киуфен. Клянусь, я сделаю всё, что ты захочешь, только не трогай её.

— Начнём с того, что, если я захочу навредить кому-то из вас, просьбы и мольбы не помогут. Но мне не зачем это делать. Уж не знаю, чем страдали вампиры, которых вы встречали ранее, но мною всегда движет научный интерес.

Так вот, ответь: что ты такое?

— Я не встречал вампиров до вас…

— Линг, не нужно…

— Мы могли судить о вампирах лишь основываясь на твоём опыте. Но что, если не все они такие монстры, как мой отец? Ты же видишь, что она другая?

— Твой отец?!

— Да, — кивнул Линг. — Видите ли, мы не брат и сестра. Киуфен моя мать. Во время Второй опиумной войны** на деревню, где она жила напала группа вампиров. Они веселились, как хотели, а после всех убили, но моей матери удалось сбежать. А спустя девять месяцев родился ребёнок. Но он не был человеком.

— У него были красные глаза с самого рождения, — кивнула Киуфен. — Совсем как у вампира, только зрачки были круглыми, а не вытянутыми. У меня не было даже молока, чтобы его накормить. Но Линг бы и не смог его пить. Через несколько часов после его рождения, я поняла, что ему нужно: кровь. Я кормила его своей кровью, и он до сих пор питается лишь ею.

— Не всегда. За много лет скитаний по стране на нас не раз нападали. Я сильнее любого человека, которого встречал до сих пор. Я убивал их и выпивал всю кровь. Но иногда я перебиваюсь обычной водой.

— Вторая опиумная война закончилась более полвека назад. Получается, тебе слегка за пятьдесят? Но твоей матери тогда должно быть…

— Почти семьдесят, — ответила Киуфен.

— Иными словами Линг является полукровкой?

Такого просто быть не может. Но реальность в который раз махала ручкой всем логическим доводом: живой полукровка, сын людской женщины от вампира стоял перед ней.

Что же, это будет интересно.

Мария уговорила Линг и Киуфен остаться ещё на несколько дней. Хоть вампир внутри неё испытывал изрядный шок, учёный ликовал. Это всё равно что астроному застать редчайшее небесное явление, стоя у себя на заднем дворе с обычным телескопом.

— Значит, ты не постарела ни на год после рождения сына? Что же, этому легко можно дать объяснение: кровообращение матери и ребёнка связаны, поэтому тебе могли передаться некоторые вампирские особенности после вынашивания. Интересно, что при этом ты сама не стала вампиром.

Складывалось впечатление, что полукровки были идеально адаптированы для жизни между миром людей и миром вампиров: они не боялись солнца, при необходимости могли перебиваться обычной водой вместо крови, но вместе с тем они наследовали силу вампиров в полной мере. Мария испытала силу Линга: тянет как минимум на дворянина. У неё были кое-какие догадки по поводу того, кто же мог быть отцом полукровки.

Как раз во время Второй опиумной войны Урд Джиллес направил в Маньчжурию несколько отрядов, которыми командовал Иван Виртанен. Не самая приятная личность. У него были медно-рыжие волосы, совсем как у Линга. Задать Ивану вопрос об успехе похода при встрече? Не лучшая идея.

Рождение полукровок не только замедляло, если и вовсе не останавливало процесс старения у матери, но и давало регенерацию, пускай не и не такую быструю, как у вампиров. Словно давая возможность завести ещё нескольких полукровок, когда бы ей не захотелось. Словно давая возможность жить с отцом ребёнка не десятилетиями, а столетиями.

Всё это Мария воспринимала как сухие факты, как теоремы по геометрии, доказательства которых сидели прямо перед ней. Бесспорно, сам факт существования Линга вызывал удивление и мог полностью перевернуть всё то, что она раньше знала о вампирах.

Но больше всего Марию удивляло то, как быстро Линг и Киуфен стали ей доверять. Они так долго были одиноки, но это не ожесточило их и не лишило чувство и эмоций. Должно быть, они были даже рады, что повстречали её. Конечно, ведь Мария была первой, кому им не приходилось лгать, первой, кто спокойно принимал их.

Вернувшись вечером после очередного дня, проведённого с полукровкой и его матерью, Мария обнаружила, что в её комнате кто-то есть. Она быстро сняла кулон с шеи и активировала рапиру, как тут прозвучал знакомый голос:

— Не лучшее место для драки: мало пространства.

— Карл? Какого чёрта ты здесь делаешь?

Их встречи уже давно перестали происходили на регулярной основе: Мария предпочитала лично связываться со Вторым основателем.

— Я с посланием от господина Сайто: он в городе и желает тебя видеть.

— Отец здесь?! И давно?

— Уже с неделю.

— Почему же ты раньше не пришёл?

— Не было приказа.

Карл не отличался красноречием.

— Почему ты просто не подошёл ко мне на улице? Зачем было вламываться ко мне в комнату?