Наследие дракона

– Ладно, – Норико и не думала прекращать.

– В общем, – Каннон вздохнула, – мне нужно, чтобы ты отправилась в Шинджу.

– Что?! – вопль получился истошный. Такой же, как если бы Норико отдавили хвост. Ну, может, немного ниже, на полтона. Она ожидала, что её могут изгнать из Яманэко, но чтобы выселить с материка! Не слишком ли суровое наказание от богини милосердия?

– Вот сейчас ты больше похожа на себя настоящую, – заметила богиня, по-прежнему улыбаясь. – Я хочу, чтобы ты отправилась на остров и отыскала принцессу. Впрочем, это будет нетрудно: просто ступай в столицу к императорскому двору. Понаблюдай за девочкой, узнай, раскрылся ли её дар. Если ещё нет – дождись, когда это произойдёт. И постарайся сделать так, чтобы тебя не поймали. Люди в столице чтут старые традиции и пока не готовы заводить дружбу с вам подобными. Ты всё поняла?

– Я… погодите, почему я?

– Не ты ли самая изворотливая из всех бакэнэко? Ты не уступаешь в хитрости даже кицунэ и ногицунэ, а некоторых и превосходишь. Уверена, если бы нужно было перехитрить девятихвостую, ты бы и здесь что-нибудь придумала. К тому же тебя не обременяют близкие отношения на Яманэко, у тебя нет семьи. Сама понимаешь, я бы не стала отправлять чью-то мать или отца, даже супруга на неопределенный срок через море.

Норико понимала. Но плыть по морю казалось сомнительной идеей. А идея попытаться прижиться во дворце императора в стране, столица которой, судя по всему, столица ненависти к ёкаям, – ещё сомнительнее.

Она взглянула на богиню, пытаясь отыскать в её взгляде ответ на рвущийся из ее души вопрос «за что?», но встретила только милостивую улыбку. Может, богиня говорит правду, а может, это и есть её способ наказать Норико за все проступки разом. Как бы то ни было, противиться воле Каннон она не смела.

– Я всё сделаю, госпожа. Можете на меня положиться.

* * *

В праздники сёгун всегда освобождал от службы своих самураев. В мирной Шинджу давно не было войн, а потому даже сейчас, когда безопасность империи находилась под угрозой, Мэзэхиро-сама без лишних слов отпустил всех, позволяя насладиться отдыхом. Он привёл отряд в город, когда до стражи дракона и рассвета оставалось по меньшей мере три коку, и сказал:

– Отдохните завтра как следует, чтобы к следующему рассвету быть готовыми к долгому пути.

Воины спешились и передали лошадей конюхам.

– Но разве праздник не продлится дольше? – уточнил Кио, принюхиваясь к аромату сладостей, уже заполнившему дворец.

– Продлится, но не для нас. Через сутки жду вас у ворот Покоя.

На этом они и разошлись.

В Шинджу работа и служба в праздники считалась едва ли не преступлением. Работали только те, кто готовил и подавал еду, обслуживал придворных и развлекал народ. Даже охраны во дворце оставалось немного, ведь в большом её количестве не было никакого смысла: отдыхающие стражники и самураи пугали народ ничуть не меньше – а то и больше – тех, что оставались на службе. И ещё, конечно, торговали купцы, для которых любое празднество – возможность разбогатеть. Они открывали свои лавки задолго до рассвета и закрывали глубокой ночью. А многие из местных семей так и вовсе не прятали товар ни на коку, сменяя друг друга и держа лавки открытыми всю ночь.

Хотэку нравилась суета городской жизни, хотя он и не мог понять беспечности жителей столицы. Праздность мирного населения была ему чужда, несмотря на то что с восьми лет он сам стал его частью и жил в городе у добрых людей. Мать заботилась о нем и учила видеть красоту всего сущего, а отец воспитал в сыне гордость и справедливость. Единственное, что никак не удалось привить Хотэку, так это любовь к простому труду.

Он явился к ним нелюдимым ребёнком, готовым драться из-за любого косого взгляда. Когда он изъявил желание стать самураем – никто не удивился и не препятствовал. Воинам хорошо платили. Хотэку полагал, что именно благодаря этому его отдали на обучение при дворце, иначе родители, вероятно, привлекли бы его к семейному делу. Но даже если так – это нисколько не умаляло его благодарности.

Дом семьи Фукуи, куда он направлялся, расположился вдали от дворца, на четвёртой линии, объединяющей кварталы между третьей и четвёртой улицами, в глубине переплетения переулков, так как жизнь у проспектов могли себе позволить лишь знатные семейства столицы.

Не доходя до шумного перекрёстка четвёртой улицы и центральной дороги Синего дракона, Хотэку свернул на улочку, над которой высились покосившиеся от времени и непогоды крыши. В воздухе пахло помоями, но к этому привыкаешь за месяц, что уж говорить о десяти годах. И хоть дома здесь не слишком богаты, Хотэку знал, как ему на самом деле повезло оказаться именно в этом квартале. Он с самого начала был вполне доволен этим местом, а позже, изучив весь город и особенно северную его часть, он всем сердцем благодарил Акито. В Иноси из Ши проще всего было войти с севера по главной дороге, но волк заставил Хотэку обойти город и зайти с юго-восточной стороны. Здесь он и обрел спокойную жизнь.