Наследие дракона

Тем не менее, живя среди людей, Хотэку каждый день таился от них. И потому любой праздник для него был лишь очередной декорацией к жизни изгнанника, живущего в чужой шкуре. Беспечность, с какой другие относятся к своим жизням, казалась ему слишком наивной, ведь сам он никогда не чувствовал себя в полной безопасности, всегда готовый обороняться. И каждый раз осознание беззащитности дворца вызывало неясное беспокойство и внутренний протест.

Но самураям велели отдыхать. Потому он вошёл в дом, снял доспехи, сменил одежду и даже заставил себя поспать пару коку, прежде чем отправиться на поиски родителей. Они торговали шёлком, и всё свободное от службы время он посвящал помощи тем, кто был достаточно добр, чтобы приютить сироту без рода и племени, дать ему дом, любовь и образование.

Они наверняка давно ушли на рынок, чтобы успеть пораньше разложить товар.

Так и оказалось. Мама обнаружилась на своём обычном месте среди прочих купцов. Она предлагала женщинам один из тех шёлковых нарядов, что изредка шила сама по неизвестной даже ей самой причине. Редко кто покупал готовые кимоно. Все, кто мог себе позволить расшитые дорогие наряды, заказывали их у мастериц, потому отец не любил эту причуду Мики. Говорил, что та лишь переводит дорогую ткань, тратит время, а потом продаёт за бесценок то, что вышло, другим торговкам.

– Уверяю, Кари-сан, ваш муж это оценит. Возьмите ещё это верхнее кимоно, – Мика лихо подхватила наряд цвета штормового моря и чуть поводила руками под тканью, чтобы в неярких лучах восходящего солнца переливались вплетенные в неё серебристые нити. Хотэку знал эти приёмы едва ли не лучше, чем содержание обучения самураев. Когда-то он сам помогал в семейном деле, хотя и не очень это любил. Но Мика пользовалась детским обаянием Хотэку, а женщины доверяли его мужскому – пусть и незрелому – вкусу (который в основном заключался в том, чтобы рекомендовать товары подороже) и не могли устоять перед очарованием, искусно отточенным под материнским контролем.

– Чудесная работа, Мика-сан! – пожилая женщина осторожно погладила ткань, но затем, словно спохватившись, неуверенно отдёрнула руку. Мика тут же наклонилась ближе и что-то заговорщицки прошептала покупательнице. Хотэку был уверен, что она предложила отдать кимоно за полцены в благодарность за покупку сразу двух нарядов. И судя по тому, как женщина просияла и потянулась за монетами, он не ошибся.

– Хотэку, ты здесь! – воскликнула Мика, пряча монеты в рукава. – Отпустили всё ж на праздник, а?

– Здравствуй, мама, – он слегка поклонился, но Мика махнула рукой, вышла из-за прилавка и обняла сына. – Да, отряд распустили. Дали день отдыха.

– Ох, так с этим покончено? Я уж не знаю, что там во дворце случилось… Не смотри на меня так, не буду я выпытывать! Так вот, что б там ни было, я рада, что это кончилось. Не хватало нам тут ещё бед от ёкаев или кого там, спаси Ватацуми, ещё принесёт. Хорошо, что вы вернулись. Вообще не понимаю, зачем самураев куда-то отправляют. Столицу надо охранять, а не разъезжать по округе. Всё важное – оно тут, – она обвела руками рынок, кивнула сама себе и вернулась за прилавок.

– Уж ты знаешь, как надо, конечно, – засмеялся подошедший отец и сбросил с плеч два мешка. – А я иду, смотрю: макушка знакомая маячит впереди, – обратился он к Хотэку, – думаю, ты, не ты? Кричать не стал. Надолго с нами? Что стоишь? Бери, – он кивнул на принесённые мешки, – выкладывай, будешь помогать!

– Шикудо, дай ребёнку отдохнуть!

– Этот ребёнок целую страну защищает. Уж с тканями твоими справится.

– Вот именно. Он и так света Аматэрасу не видит за своей службой. Пусть во дворец идёт, что ему тут с нами болтаться. Иди, сынок. Иди. Отдыхай. Посмотри, какие новые гравюры на продажу привезли, какие стихи! Иди на приезжий рынок, там есть что купить.

Мика вздохнула, и Хотэку в который раз подумал, что можно было бы испросить места на рынке у Жемчужных ворот. Но он всё ещё считал своё положение недостаточно высоким и полагал, что сёгун не слишком к нему расположен. Боясь показаться не по статусу напористым, который год не решался на ходатайство. И хотя любой желающий вроде бы мог подать прошение с перечнем товаров и образцов, жителям столицы места на первой улице давали только в исключительных случаях, по просьбам знатных домов. Именно поэтому на рынке у Жемчужных ворот торговали редкими товарами из далёких земель, где почти никто из Иноси не бывал и вряд ли побывает хотя бы раз в жизни.

– Мама, я принесу тебе новые стихи того поэта из Западной области. Или роман с восточных островов, – пообещал Хотэку, опустошая мешок и развешивая товар. Отец уже всё принёс, работы для него здесь в самом деле не осталось, с покупателями никто лучше мамы не договорится. – Отец, а ты не завидуй, что мне можно развлекаться. Сам знаешь, Ватацуми не одобряет работу в такие дни.