Наследие Дракона

– Не опасен? – рассмеялась Хафса. – Ну разумеется, он опасен. И его нельзя назвать домашним любимцем, Маттейра, тебе следует быть с ним осторожнее. Курраан в первую очередь – предводитель вашаев. Курраан, любимый мой, прости этого высоколобого детеныша. А если решишь прикончить ее за дерзость, прошу, пусть смерть ее будет чиста.

– Чистая смерть – это лучшее, что многие пожелали бы дочери Серпентуса.

Слова повисли между ними в воздухе, словно новоявленный злобный призрак.

– Так вот зачем ты сюда пришла, Маттейра? Тебе и твоему брату гарантировали жизнь. И, уж конечно, мое возвращение ничего не изменит. Разве что вы с Матту внезапно превратитесь в эховитов и пожелаете отобрать отцовский престол.

– Только не я, – с серьезным видом ответила Маттейра. А вот и женщина, которая скрывалась за маской. – И не Матту.

– В таком случае ты не представляешь угрозы ни для меня, ни для моих близких. Верно?

– Угрозы… нет. Выход – возможно. Я знаю, что у тебя нет ни малейшего желания оставаться в Атуалоне. Здесь не место ни тебе, ни твоей дочери.

Твоя кровь другого цвета, – так выразился Дару. Когда Маттейра начала рыться в сумочке, висевшей у нее на бедре, в затылке у Хафсы Азейны начало покалывать. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз недооценила своего врага.

– Не шевели руками! – прохрипела повелительница снов.

Курраан глухо зарычал, и Маттейра замерла.

– Это не… я не… это не то, о чем ты думаешь, – произнесла она.

Курраан подошел так близко, что его нос оказался на расстоянии призрачного вздоха от ключицы посетительницы. Маттейра застыла как статуя, точно ее и вовсе не существовало.

Она меня не боится, – подумал кот. – И тебя тоже.

Она дрожит как осиновый лист.

Как птичка, которая притворяется, будто сломала крыло. Но в ее запахе нет и тени страха. – Похоже, его это обстоятельство скорее развеселило. – Но и угрозой от нее не пахнет.

Хафса Азейна заглянула в глаза Маттейре и поняла, что ее собственные глаза приобрели холодное и жесткое выражение, став похожими на камни, брошенные в воду.

– Ну? Давай посмотрим.

Маттейра достала книгу – это был тонкий томик в переплете из темной кожи; корешок был усеян оттисками золотых листьев. Молодая женщина дрожащей рукой протянула книгу повелительнице снов, и та сделала шаг вперед, чтобы ее принять.

– Можешь не притворяться, будто боишься меня. Я слишком долго прожила среди варваров – ложь и игры попросту перестали доставлять мне удовольствие.

Маттейра расслабилась, сложила руки на груди и бросила обвиняющий взгляд на Курраана. Тот обнажил клыки в кошачьей усмешке и лег на землю между ними.

Скажи ей, чтобы почесала мне животик.

А ты обещаешь, что не выпустишь когти?

Нет.

Тогда не скажу.

Хафса бросила быстрый взгляд на книгу и только потом присмотрелась к ней повнимательнее: Путеводитель по травам Атуалона, их применению и легендам, том девятый. Повелительница снов перевернула тонкую красивую книгу. И ее руки задрожали без всякого притворства. Именно там, на последней странице обложки стоял оттиск с именем женщины, которая написала и проиллюстрировала эту книгу: Башаба. Хафса открыла том. Его корешок оказался плотным, страницы белыми и такими же хрустящими, как только что отполированные кости.

– Эти книги написала твоя мать. Ее почерк и художественный стиль ни с чем нельзя сравнить.

– Да, это так.

– Я думала, что в коллекции было всего шесть томов. Когда составили этот?

– Мама закончила работу к прошлому зимнему равноденствию, как раз к моим именинам.

Хафса Азейна опустилась на скамью. Казалось, что мир вокруг нее содрогнулся, точно она оказалась в Шеханнаме и Охотница затрубила в свой рог.

– Башаба жива?

– Да, жива и скрыта от мира. С тех пор как убили моего отца, ее держат в Салар Меррадже, пряча от атулфаха и используя как залог нашего с Матту послушания. Один раз в году мы обмениваемся письмами, но видеться мне с ней запрещено. – На последнем слове голос Маттейры дрогнул, и она замолчала.

– Я не знала об этом. – Хафса Азейна захлопнула ворота своего разума, чтобы Вивернус не почувствовал нарастающее внутри нее бешенство. – Мне сказали, что ее убили.

Маттейра присела на скамью рядом с повелительницей снов и взяла книгу из ее онемевших пальцев.

– Знаю. Это было одно из обещаний, которое нам пришлось дать – никогда никому не говорить о том, что мама жива. Если кто-нибудь об этом узнает, ее убьют.

– Вы были всего лишь детьми.

Из улыбки Маттейры исчезло тепло.

– Добро пожаловать в Атуалон.

Мысли Хафсы Азейны рассыпались, словно ворох паучат, и она безуспешно пыталась собрать их снова.

– Но что тебе от меня нужно на самом деле? Почему ты пришла ко мне именно сейчас? Почему после стольких лет молчания рискнула жизнью матери?

– Она устала находиться в заточении. И хочет обрести свободу.

– Едва ли я могу помочь твоей матери сбежать, учитывая то, что я и сама попала в клетку.

– Ты неверно меня поняла. – Маттейра спрятала книгу обратно в кожаный футляр. – Моя мать не хочет бежать. Она хочет вернуться в Атуалон… королевой.

– Это невозможно. Ее способности запечатаны.