Наследие Дракона

– Если мы – его армия, то когда же мы будем выступать? – спросил Нарутео. – Я уже досыта наелся сказками о магии драконьего короля и его поисках наследника. Думаю, нужно нападать, пока он слаб, прежде чем его место займет кто-нибудь еще. Нужно отсечь голову поверженной змее. – Он резанул воздух ладонью. – И сделать его земли нашими, так же, как мы сделали нашим Восток.

Перри немного пробежался, чтобы догнать остальных. Из-за коротких ног маршировка давалась ему с трудом.

– Пока что мы не являемся членами императорской армии, – напомнил он. – Для начала нас должны представить провидцам.

– Я не сомневаюсь, что пройду свое провидение. А как насчет тебя? – Джиан не видел лица Нарутео, но в его голосе чувствовалась насмешка. – Может быть, ты провалишься и станешь лашаем. А может быть, сойдешь с ума. Со слабаками такое иногда случается, во всяком случае, я об этом слышал.

– Высокомерие – достойное украшение дейчена, – заметила Ксенпей, не оборачиваясь, – только не воображай, будто хоть что-нибудь понимаешь. Даже я не знаю, кому провидцы позволят идти дальше, кто провалится… а кого они сожрут.

– Меня так просто на мясо не пустишь! – зарычал Нарутео. – Я выступлю с императорской армией, и наши враги будут повержены моим мечом. А вы, дамочки, если хотите, можете стирать мне портянки.

– Я слышал, что в варварских племенах воюют женщины, – рассмеялся Перри. – Они отрезают собственные груди, чтобы удобнее было натягивать тетиву.

– А я слышал, что ты и сам дерешься, как баба, – крикнул голос из группы, которая шла позади, – и что ты отрезал собственное достоинство, поскольку оно было слишком мало и ни на что не годилось.

Пререкания продолжались, но Джиан уже не обращал на это никакого внимания. Провидение. Он знал, что дейченам предстоит встретиться с императорскими провидцами и пройти какое-то испытание, но о характере этого испытания – как и о последствиях неудачи – ходили лишь слухи в коридорах Желтого дворца. Желтые дейчены ничего не знали, и зловещая улыбка Ксенпей упреждала Джиана от вопросов.

Как будто вызванная его мыслью, она замедлила шаг, поравнялась с Джианом и заговорила так тихо, что стало ясно: ее слова предназначались только для его ушей.

– Ваш поединок ничему не научил Нарутео, – сказала она. – Даже если бы каждый меч в Стене был в руке солдата его уровня, этой силы все равно бы не хватило для того, чтобы сбросить драконьего короля с его проклятого трона. Могущество Ка Ату измеряется не воинами, а магией земли у него под ногами, и эта магия отвечает только ему одному. Император трижды бросал всю свою мощь на твердыню Атукоса, и трижды наши армии сгибались под весом темной магии. Сейчас мы сильнее, чем когда-либо в прошлом, но этого все равно недостаточно. Мы не сможем победить драконьего короля в битве, если война будет идти на его земле, и не способны выманить его за пределы этой земли.

– Но зачем нам вообще биться с драконьим королем? – Джиан мысленно поморщился от того, как прозвучали его слова, но этот вопрос уже давно вертелся у него на языке. – Почему бы не оставить все как есть и не радоваться землям, которые уже нам принадлежат? Если мы не можем надеяться на победу…

– Не задавай таких вопросов даже мысленно, – мягко предупредила его Ксенпей, – если не хочешь потерять голову. Монетка не может решать, на что ее потратят, а наши жизни – всего лишь монетки в императорском кошельке. Не надейся на большее, дейчен Джиан. – Не останавливаясь, она многозначительно постучала по своему мечу. – Император не может забыть о драконьем короле, так же как страдающий от гангрены не может забыть о гниющей ноге. Пятно атуалонской магии растекается за пределы королевства, как лужа отравленной крови. Если не избавить тело от поврежденной конечности, гниль в конце концов доберется до сердца империи. И если этот день наступит, мы начнем вспоминать о Сандеринге с ностальгией. А этот день непременно наступит, если мы его не остановим.

– Но если мы не можем победить драконьего короля…

– Я не говорила, что драконий король не может быть побежден, – перебила его Ксенпей, – я сказала лишь, что его нельзя победить, сражаясь по его правилам и на его собственных землях. Даже монетка в кошельке может надеяться на то, что ее потратят с умом, но боюсь, что нашему возлюбленному императору советуют метать бисер перед свиньями. Не то чтобы он интересовался моим мнением… – Ее смех прозвучал как издевка над ней самой и отдавал горечью.

Джиан вспомнил карты, которые изучал.

– А что, если мы доберемся до этого короля не через его собственные земли? Мы могли бы подойти с моря…

– И накормить морских тварей своей плотью. – Ксенпей улыбнулась и покачала головой. – Была бы у нас тысяча иссуков… а еще лучше – пятьдесят тысяч, тогда, возможно, нам удалось бы уговорить морских гадов. Но в уши императору шепчет Каркаш Дхвани, а Каркаш Дхвани боится моря. Ему предсказали смерть в морской пучине, и он ни за что не допустит, чтобы подобный план прозвучал в присутствии императора.

Джиан понизил голос до шепота, осознавая близость посторонних:

– А что, если…