Наследие гностицизма. Том 1

Во-вторых, чтобы убедить читателя, что Иисус учил гнозису, из авторитетного текста не нужно делать краткий и сомнительный сборник речений. Достаточно дополнить уже имеющийся своими вставками или использовать его фрагменты, не меняя сам жанр повествования. Так и сделал, например, автор поддельного Евангелия от Никодима. Урезание некоего повествования до архаичных логий вместо добавления собственной нарративной части   совершенно нереальный способ фальсификации.

Необходимо помнить, что все изменения, которые были внесены в канонические евангелия после их создания, делались рукой не легкомысленного фантазера, а глубоко верующего человека. Редакторы- соавторы  евангелистов были убеждены, что известная им устная традиция истинна и сохранилась в нетронутом виде "от начала", а текст уже исказили еретики. Ради такого восстановления исходной истины удалять большую часть предполагаемого текста? (В самом кратком из канонических - Евангелии от Марка 678 стихов, а в Фм   только 118). Объяснения причин для столь масштабных искажений нет.

Наконец, лингвистическим анализом установлено, что логии Фм не зависят от новозаветных вариантов "Благой вести". Сторонникам поздней датировки приходится говорить о гностическом сокращении ( уже не нужен ) какого-то текста, но какого   они сообщить не могут, это только их произвольное допущение.

Текст Фм удивительно соответствует Q - "источнику" (по-немецки Quelle), сборнику логий, который, как предполагают исследователи НЗ, существовал раньше евангелий и содержал краткие записи проповедей Иисуса. О существовании такого сборника речений свидетельствует историк Церкви  IV века Евсевий: "Матвей записал беседы Иисуса по-еврейски..." (то есть по-арамейски   А. Л.) (Цит. по: Иисус Христос в документах истории. С-Пб., 1998, С.293) В этом сборнике логий, считали ученые еще задолго до того, как в 1945 году было найдено Евангелие от Фомы, должно было отсутствовать повествование о Страстях и рассказы о явлении воскресшего Иисуса. (С. В. Лезов. История и герменевтика: С.88) И именно они отсутствуют у Фм.

Могут возразить, что повествовательной части нет и в гностических текстах, посвященных беседам воскресшего Спасителя со своими учениками.[5] К ним относятся Евангелие Марии, Диалог Спасителя, Пистис София, Апокалипсис Иакова (первый), Книга Фомы Атлета. К этому жанру, очевидно, принадлежит и не дошедшее до нас Евангелие от Филиппа (отличное от трактата с таким же названием, обнаруженным в гностической библиотеке из Наг-Хаммади); о нем сообщает Епифаний в своем Панарионе (XXVI.13). Но, как уже сказано, логии Фм относятся к проповеди Иисуса до, а не после воскресения.  И если какой-то гностик решил из этих речений скомпилировать "беседы Воскресшего", то такая подделка была бы сразу разоблачена - христиане II века уже знали из синоптических евангелий, в каком контексте были произнесены логии. Кроме того, сам текст не укладывается в рамки жанра  бесед после воскресения : нет вопросов об инобытии, создающих диалог, логии составлены без четкой смысловой последовательности. Вообще, в тексте нет никаких указаний, что речения были произнесены именно после воскресения.

Как высказывание воскресшего Иисуса можно было бы расценить 96 логию: "Ищите и найдете, но те (вещи), о которых вы спросили Меня в те дни, Я не сказал вам тогда. Теперь Я хочу сказать их, но вы не ищите их". Но в каком контексте это было сказано, в Фм не указывается. У синоптиков "ищите и найдете" относится ко времени до распятия ( Мф. 7:7, Лк. 11:9), поэтому относить логию к периоду после воскресения нет никаких оснований. "Тогда" вполне могут быть основным периодом проповеди, а "теперь" - последними днями перед арестом. Также примечательно, что в Мк, втором, после Q, источнике Мф и Лк, заповеди  искать  нет. Она взята из неизвестного сборника речений, что опять-таки показывает раннюю дату возникновения Фм!

Одним из основных аргументов, что Фм гностического, а значит, позднего происхождения, является ссылка на упомянутые в прологе "тайные слова" - мол, указание на тайное учение. Но, во-первых, логии близки к каноническим евангелиям, и глупо объявлять их тайной во II веке, когда с ними знакомы все христиане. Во-вторых, как признают сами сторонники поздней датировки, "Евангелие от Фомы скорее наводит на мысль о беседе Иисуса с толпой, а не только с отдельными учениками". (М. К. Трофимова в кн. Апокрифы древних  христиан: С. 232)