Наследие Кагана

К моему великому удивлению, на подступах зимы, которая обещает быть кровавой в главное поселение Ярчая пришел праздник. Сестра Саяра наглая рыжеволосая девушка выходила замуж. В желании украсить всю деревню и ее жителей темсущи предоставили мне свадебный наряд в цветах крови и моря. Голубая рубаха и алые штаны, ни в коем разе не украсили меня, а наоборот заставили чувствовать себя слишком ярким и видимым, а убийцы чаще всего любят оставаться не приметными. Выйдя наряженный из мазанки я столкнулся с медведем. Он, как и большая часть жителей, медленно шагал в сторону главного костра.

— И тебя пригласили, — удивленно я бросил хищнику, на что он остановился и уставился на меня своим излюбленным по отношению ко мне не добрым взглядом. — Просто интересно, почему они и тебя не украсили яркими тканями или на худой конец лентами. Медведь недовольно рыкнул и направился дальше, а я, выждав, когда он отойдет от меня на безопасное расстояние, тоже продолжил свой путь.

Празднество свадебного обряда мне не понравилось. Было очень шумно, обилие красных нарядов всполошили неприятные отголоски памяти, а что до молодых так их и вовсе поместили в круг и подожгли, накидка у невесты была в такой близости к огню, что мне казалось, что она вот-вот вспыхнет как пламенник. После окончания опасного для жизни обряда, началось народное гулянье. Я, опустошив несколько кружек медовухи, хотел уже уходить, но меня остановила Вагия.

— Уже уходишь?

— Да, видел как мой хищный и немного агрессивный сосед Або пошагал в сторону жилища, думаю составить ему компанию.

Вагия усмехнулась.

— Я думаю, вы подружитесь, он очень ласковый зверь.

Я взглянул на Вагию, она была прекрасна в тенях играющего огня, волосы заплетенные на верху не много выбелись, на лице были узоры от ее собственных слез, которые рисовали на ней воинственный рисунок напоминающий оскал хищника, но несмотря на это, ее глаза светились добром, счастьем.

— Для меня странно устраиватгь такие праздники перед битвой, возможно жених с предстоящей войны не вернегтся.

— Наш народ предпочитает радоваться сегодняшнему дню, и не бояться завтрашнего, все во власти Бога.

— Мне сложно забыться, сложно убежать от того кто я есть, от смертей, что я принес людям… Смотрю на все эти красные облачения, и мне мерещится кровь. Не могу радоваться сегодняшнему дню.

— Знаешь, на самом деле свадебные обряды наводят на меня тоску… Ведь я ведунья, мы ведаем искусство смерти, но не можем испытать обычной человеческой жизни, наша жизнь это сражение.

— А я тремс, — правда из собственных уст зашумела в ушах, Вагия растерянно посмотрела на меня. — Нам служит смерть, и из-за этого у нас нет никакой жизни.

— Зачем же ты проник в терем Каганов наемник? — Твердым голосом поинтересовалась темсущи.

— Меня нашла Сенвара, она хотела, чтобы я защитил ее детей. Знаешь, мне казалось, что она готова на все ради не родной дочери, но то письмо показало мне иную правду.

— Зачем пона прислала яд, если ты и без него можешь с легкостью убить Айдарию…

— Склянка не для того чтобы травить, она как символ смерти. Знаешь, говорят что наши предки прежде чем убить пшодкладывали предполагаемой жертве склянку, как символ того что их ждет смерть… Сейчас так не делают, мы предпочитаем быть не замеченными…

— Я думала, что ты просто ратник, которого приставили охранять наследницу…

— Странно, что Саяр не разболтал обо мне правду…

— Ты путаешь его с Юнисом, тот расскажет, даже то чего не было — Вагия засмеялась, а я с грустью улыбнулся. — Пойдем танцевать.

Вагия протянула мне свою руку, а я взглянул на толпившихся темсущи у главного костра, они собирались в хоровод.

— Пошли, — сказал я и взял Вагию за руку.

Теплые ладошки девушки покрыли мое тело морозящими, будто обжигающими мурашками. Внутри все перевернулось, и кажется, взяв ее за руку, я оставил весь мир с моими горестями и печалями позади. Мы вышли к костру и встали в хоровод, который должен был кружить вокруг молодых, но они как маленькие и не послушные дети все время разбегались и обнимались с близкими. Это наглядный пример того, что истинное счастье не удержать глубоко в себе, им хочется поделиться.

Хоровод пристал мне как яркое, даже огненное движение темсущи, и чувствуя себя его частью, крупицей которая помогает ему двигаться я ощущал радость, глубину чувств этого народа, ощущал их сплоченность, единство, этот не замысловатый танец действительно на несколько не долгих, но таких важных для меня мгновений помог забыться.