Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

Мы уже отмечали, что отличительными чертами саг этого цикла являются жестокость, натиск, боевой пыл и мощь сопротивления врагу. Значительное место в них отведено также описанию конфликта лояльностей, который, не будь воинской дисциплины, парализовал бы волю войска Медб, ведь ее любовник Фергус, бывший король уладов, которому приходится сразиться не только со своим приемным сыном Конхобаром, обманом лишившим его королевства, но и с любимым воспитанником — Кухулином. Сам же Кухулин вынужден убить в поединке своего друга и бывшего спутника Фер Диада, и утонченная «куртуазность», с какой оба воина ведут этот поединок, лишь подчеркивает глубину их личной трагедии. Эта тема вообще характерна для древних поэм и саг германских народов[109]. Вновь и вновь герои встают перед неизбежным трагическим выбором между двух зол, каждое из которых прикидывается долгом. В отличие от мифологических персонажей, которые демонстрируют свое превосходство, обманывая судьбу, эпический герой должен постоянно самоутверждаться, делая выбор и твердо следуя избранному пути, хотя он и знает, куда этот путь его приведет. Пафос героической саги — в апофеозе воли. Лучше всего этот тезис иллюстрирует короткая повесть о Конле, единственном сыне Кухулина[110].

Покинув мать, мальчик прибывает к уладам, которые сразу, едва его лодка пристала к берегу, воспринимают его как чужака, собирающегося посягнуть на их владения. В саге изображена замечательная романтическая сцена: мальчик ловит птиц, но не убивает их, а отпускает на волю, они взлетают вверх, но по его зову возвращаются и садятся ему на плечи. Однако в других эпизодах саги этот же мальчик с поразительным мужеством и искусством отражает нападение уладских воинов. Естественно, что Кухулин, который всегда встает на защиту родных земель, выходит навстречу отважному юноше и требует, чтобы тот назвал свое имя. Конла, однако, не имеет права сделать это: на нем лежит гейс (зарок, заклятие) — никому не называть своего имени и никогда не отказываться от поединка. Постепенно Кухулин догадывается об истине, но поединок вот-вот должен начаться, и ему остается только сказать: «Даже если это мой сын, я обязан убить его ради чести всех уладов». Победив незнакомого юношу, он берет на руки его бездыханное тело, кладет перед Конхобаром и уладскими воинами и восклицает: «Вот вам, улады, мой сын».

5

Повести о фиане, или, как их иногда называют, Цикл Оссиана, на первый взгляд напоминают саги Уладского цикла, поскольку в первую очередь тоже рассказывают о сражениях и воинских подвигах, однако сам стиль повествования, характеры центральных персонажей, их окружение, система этических ценностей и происхождение принципиально отличны.