Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

о котором ниже мы поговорим подробнее. А пока, продолжая аналогию с церквами,

можно сказать, что большинство ирландских центров были своего рода «храмами

богинь», подобно религиозным центрам поздней Галлии.

В большинстве случаев женщины-основательницы, вроде Кессар, которая первой

прибыла в Ирландию, жили недолго и умирали безвременно. Так у Тальтиу разорвалось

сердце, когда она расчищала долину, получившую впоследсгвии ее имя, Кармун умерла в

изгнании от тоски, и «смерть явилась к ней в облике весьма непотребном». Маха умерла,

подарив жизнь двум близнецам, после того как ее, беременную, заставили соревноваться

в беге с конями короля. Талахтга была похищена тремя сыновьями Симона Мага, но

сумела впоследствии убежать от них, на холме, который носит теперь ее имя, она

произвела на свет тройню и умерла, и там, где было найдено ее тело, позднее построили

крепость. У ирландцев до сих пор бытует поверье, что тем, кто умер жестокой и

насильственной смертью, нет покоя и в могиле, а во многих регионах мира люди

особенно боятся покойниц, умерших во время родов, и их могил. Кельты разделяли этот

страх, о чем свидетельствует тот факт, что таких покойниц даже запрещалось хоронить

на кладбищах, основанных некоторыми кельтскими святыми. Подобные соображения

сближали места, о которых у нас идет речь, с миром сверхъестественного, священного,

придавая особую значимость словам и ритуальным действиям, там совершаемым.

Собрания, сходные с торжественными ассамблеями, происходившими в крупных

центрах Мита, устраивались и в столицах других областей и в ряде других, меньших

центров Ирландии, и, судя по их известным датам, проводились они в священные дни.

Народные обычаи, связанные с Самайном, Бельтаном и Лугназадом, являются, таким

образом, упрощенными версиями ритуала, который обеспечивал благополучие обществу

в целом и в давние времена требовал непременного присутствия королей, придворных и

представителей всех других классов. Пренебрежение этими собраниями было чревато

ужасными последствиями «Тот из уладов, кто в канун праздника не придет в Эмайн Маху,

теряет разум, и уже на следующий день быть ему погребенным в могиле, под кургаом и

могильной плитой». В одной средневековой рукописи сохранились стихи, описывающие

такое собрание, а именно собрание в Кармуне, которое происходило в честь праздника

Лугназад. Сопоставление со скудными свидетельствами об иных собраниях позволяет

сделать вывод, что все они происходили примерно одинаково. Устраивая в день Лугназада

большой пир, лейнстерцы верили, что обеспечивают себе богатый урожай и обилие

молока и будут избавлены от вторжений, что суд будет праведным, в домах воцарится

благоденствие, земля подарит богатые плоды, а в реках, озерах и заливах не переведется

рыба

Если пренебречь этим пиром,

Придут недуги, слабость и ранняя седина,

Король лишится радости и силы,

Гостеприимства и искренности.

Подобно древним грекам, которые заключали перемирие на время Олимпийских и иных

игр, ирландцы также прекращали междоусобные войны на время своих ежегодных

празднеств. Не случайно Самайн назывался «днем мира между людьми Ирландии, когда

ни один человек не должен испытывать к другому ненависти или вражды» Аналогичным

образом на время Лугназада в Кармуне были запрещены распри, похищения, разводы,

требования уплаты долга и т. д., а нарушения запрета сурово карались.

Тот, кто преступит закон королей,

Как предписано на века,

Не будет процветать в своем племени,

Но умрет за смертный свой грех.

Праздник был возвращением к началу начал. И в первую очередь — воспоминанием и

воссозданием мифологического события, которому данное место было обязано своей

святостью. Это были поминки по покойной героине, связанной с данным местом, и

скачки и разного рода иные состязания представляли собой поминальные игры

Туда пришли, чтоб восславить ее красоту

И впервые оплакать ее, —

Племя богини пришло в светлую долину к востоку,

И было то первое собрание в Кармуне.

Поэт старается воскресить память о сотнях собраний, происходивших после первого

посвящения, и следующие три четверостишия подобно христианскому Benedicite

(Благословляйте) как бы призывают вселенную и все ее творения

Небо, земля, солнце, луна и море

Плоды земли и морских глубин,

Рты, уши, глаза и иные чувства,

Ноги, руки, языки воинов,

Кони, мечи, боевые колесницы,

Копья, щиты и лица мужей,

Роса, плоды, блеск на листах,

День и ночь, прилив и отлив —

Гости Банбы, свободные от долгой тоски,

Принесли все это [в залог],

Дабы прекращались споры и ссоры

В этот день, наступающий раз в три года.

Здесь, перед лицом короля, знати и простого народа всё мифологическое и историческое

прошлое нации оживало благодаря искусству шанахи (рассказчика).