Наследие Мао для радикала конца XX – начала XXI века

Представьте: в деревню в партизанском районе прилетают из Сайгона или из провинциального центра американские «джи-ай» на вертолетах. Они высадились, установили пост, назначили старосту, попробовали собрать налоги, кого-то арестовали и улетели. Тут же из джунглей выходят партизаны, ликвидируют пост (это плевое дело – на каждую деревню гарнизонов не напасешься), вешают старосту и предателей – и американский контроль заканчивается. Смысл такой тактики в том, чтобы продемонстрировать местному населению, что формальное начальство – далеко и летает на вертолетах. Ему хорошо – оно прилетело и улетело, а вам здесь жить. Ведь партизаны – все время где-то здесь, под боком. Только «начальство» улетело – они вышли и кого надо наказали и, если им надо, ушли назад. До «начальства» далеко, его власть эфемерна, а власть партизан близка и реальна. Официальная власть связана формальными процедурами. У нее – рутина, писанина, бюрократия. Любое решение требует согласования. А здесь неизвестно кто ночью вышел из джунглей, убил, приклеил на дверь записку с приговором – и жаловаться некому. Какая власть реальная, какая формальная? Формальная власть – в центре, реальная – в лесу.

Смысл такой тактики в том, что противник, силы которого во много раз превосходят силы партизан, бесплодно расходует свои материальные и людские ресурсы, постоянно раз за разом устанавливая контроль над одной и той же точкой, одним и тем же населенным пунктом.

Третий этап партизанской войны Мао Цзэ-дун назвал «деревня захватывает город». К тому моменту, когда официальные власти начинают выдыхаться в бесконечной борьбе с герильей, они пытаются сосредоточить все свои силы в крупных городах, в стратегических центрах, на важнейших военных базах. Противник полностью утрачивает стратегическую инициативу. В партизанской войне самое главное – это не утрачивать инициативу. Вы создали базу – инициатива в ваших руках, поскольку до этого момента на данной территории очага сопротивления не было, и власти были уверены, что все в порядке. Выход за территорию базы и создание партизанского района – опять овладение инициативой. При этом желательно сначала создать несколько баз, чтобы при потере одной базы иметь возможность отходить на другую. Противник может сосредоточить крупные силы, окружить базу и ее разгромить. Чтобы сохранить инициативу, нужно отходить на другую заранее подготовленную базу. В этом случае потеря базы не станет поражением. Мао Цзэ-дун называл это «стратегическим отступлением».

Отступление в партизанской войне не является поражением. Партизан действует по принципу: «появился – ударил – отступил». Если вы потеряли базу и отошли на другую базу – это совершенно нормальное явление, будни герильи. Стратегическое отступление в герилье это не то же самое, что потеря крупного стратегического рубежа в нормальной позиционной войне. Там это означает поражение, а для партизан основной задачей является не защита базы, а максимальное изматывание противника, нанесение врагу максимального урона и сохранение собственных сил. Пока противник доберется до следующей базы, куда вы отвели значительную часть своих сил, пока он очистит этот второй партизанский район от ваших «бандформирований» – за это время можно подготовиться к следующему стратегическому отступлению (или, наоборот, наступлению). К перемещению на третью (а возможно, и назад – на первую) базу. Пока правительственные силы готовятся захватить вторую базу, можно вернуться на ту базу, которую они уже захватывали.

Таким образом, по логике Мао, партизанская война – это бесконечная игра в поддавки. Которая партизанам в кайф, а для правительства – вечная головная боль. Потому что у правительства отчетность, формальный подход, если армейский генерал отрапортовал о взятии населенного пункта, а там вновь появились партизаны, то с генерала начальство, конечно, спросит – за то, что он мается дурью и не может никак захватить одну эту несчастную партизанскую базу. И вот, когда на третьем этапе партизанской войны правительственные войска тотально утрачивают стратегическую инициативу, города начинают «самозамыкаться» и постепенно терять связь друг с другом. Тогда основная цель партизан сводится к максимальному разрушению коммуникаций между этими правительственными анклавами, чтобы они не могли общаться друг с другом, перебрасывать воинские соединения на помощь друг другу и вообще проводить согласованные действия. После чего партизаны начинают давить поодиночке территории, контролируемые врагом. Партизанские силы переходят к крупным стратегическим операциям по захвату укрепленных пунктов противника. Как правило, это означает, что в начале гибнут наиболее удаленные от столицы гарнизоны правительственных войск, а в конце партизаны занимают столицу.