Наследие Мортены

К ресторану мы подъехали без пяти семь. На входе мне с улыбками салютовали ирбисы из охраны, показывая вверх большие пальцы. Это никак не вязалось с образом отстранённых опасных головорезов. Скорее, выглядело по-братски, но чертовски приятно. Ресторан располагался на втором этаже двухэтажного исторического здания в центре города с видом на отреставрированную водонапорную башню начала ХХ века, в честь которой и получил своё название. Стены вдоль лестницы на второй этаж оформили зеркалами в человеческий рост, позволяя посетителям всесторонне осмотреть себя перед входом в заведение либо сделать несколько фото в интересном антураже.

Я остановилась буквально на пару секунд, придирчиво рассматривая себя в зеркале. Короткое чёрное платье в стиле Коко Шанель в сочетании с белым пиджаком село на изрядно исхудавшей фигуре как влитое, нюдовый макияж оттенял скулы и подчёркивал глаза. Украшения выгодно дополняли неброский наряд, вспыхивая искорками в лучах света. Серьги и кулон из белого золота с бриллиантовой крошкой — родительский подарок на восемнадцатилетие. Завершали образ чёрный клатч, шпильки и небрежный пучок на голове. Не вызывающе, но и не бедная родственница.

За моей спиной остановилась высокая, статная женщина, поправляя помаду в отражении. Лицо её мне показалось смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, где же мы виделись раньше. Ухоженная блондинка возраста матери, может, чуть моложе, с поджарой фигурой и холодным блеском серых глаз.

«Хищница», — мелькнула и пропала непрошеная мысль.

Заметив моё пристальное внимание, она криво улыбнулась и протянула руку для знакомства:

— Вы же Евгения Ягерова, верно?

— Да, всё верно, — машинально ответила я на рукопожатие. — А вы?

— Чертовски приятно познакомиться лично, — промурлыкала блондинка в ответ, жёстко фиксируя мою руку во время пожатия, а другой вгоняя что-то острое мне в шею.

Глава 22

Приходила в себя я муторно. Первые ощущения — холод, дичайший, промозглый, пробирающий до самых костей и глубже. Я попыталась раскрыть глаза, но ресницы то ли слиплись, то ли смёрзлись, не определить. Память возвращалась вспышками: ирбисы на озере, сборы в ресторан, зеркальный коридор и незнакомка.

«Умеешь ты, Женя, неприятности на задницу находить в самых неожиданных местах!»

— Рогнеда, — позвала я княжну, пытаясь пошевелиться, но закоченевшее тело не спешило меня слушаться, впрочем, как и княжна отзываться.

Тишину разрушил шорох и мрачный звон цепи. К ним прибавился цокот когтей по камню, окончательно раззадоривая мою фантазию. У страха глаза велики? А если враг невидимый? В лицо пахнуло горячим дыханием, и я сжалась, ожидая нападения и боясь спровоцировать его. Спустя пару бесконечно долгих мгновений меня принялись аккуратно вылизывать: глаза, лицо, нос, шею. Сопровождалось это тихим мурчанием, больше похожим на смесь причитаний и надсадных хрипов.

Тепло растопило изморозь на ресницах, и я открыла глаза, нос к носу уставившись на нечто страшное. Нет, это, вероятно, когда-то было рысью, но сейчас… Если бы в нашем мире существовала некромантия, то эту рысь можно было смело причислить к восставшим из мёртвых. Один глаз заплыл и не открывался, шкура зияла проплешинами, кое-где виднелись струпья незаживающих ран, сочащиеся зеленоватым гноем. Ушей практически не было, на их месте виднелись обугленные хрящи высотой в пару сантиметров. А запах… Наверное, даже хорошо, что здесь холодно, в тепле рысь уже давно должна была сгнить заживо.

Я с перепугу шарахнулась от зверя. Моим попыткам вторил ранее слышимый лязг цепи. Чтобы не смотреть на живое воплощение зверозомби, я принялась изучать окружающую обстановку, всё больше впадая в уныние.

Каменное строение круглой формы напоминало мешок, окон не было. Свет проникал сквозь небольшую дырку в центре потолка, прямо под которой виднелся выложенный булыжниками очаг вокруг листа жести. Серая хмарь не помешала рассмотреть иней на стенах и потолке, истлевшую солому на полу и мощные цепи, берущие начало из каменных плит пола. В моём случае цепи заканчивались кандалами на ногах, у рыси — металлическим ошейником с острыми шипами внутри. Ума не приложу, как она умудрялась ходить, не вспарывая себе горло.

Вся обстановка походила на антураж средневековых казематов или логова контрабандистов, где пленников удерживали перед продажей в рабство. Второй вариант вполне был возможен и сейчас, правда, я не шестнадцатилетняя девственница, а рысь своим видом мало напоминала экзотического питомца, но на каждое извращение найдется свой покупатель.